|
Ева Гончар
|
 |
« Ответ #177 : 16-Октября-2017 01:30 » |
|
Глава 10. УДЕРЖАТЬСЯ НА КРАЮ
— Артё-омчик! Сколько лет, сколько зим! — подходя, пропела рыжая — и добавила с кокетливой укоризной: — Знаю-знаю, ты хотел, чтобы я успела соскучиться!
Артём улыбнулся:
— Привет! Я только вчера вернулся. Ездил на «Отель-Интер» — помнишь, я говорил?
— Разумеется, помню. Выставка. Но я не думала, что она будет такой длинной, — наманикюренными пальчиками девица пробежала снизу вверх по его предплечью.
— Могли бы и побыстрее справиться, ей-богу. Растянули почти на неделю… причём самыми интересными были последние два дня.
— Какие хитренькие! Специально так сделали, чтобы народ не умотал раньше времени. А ты и клюнул, дурачок! — она фыркнула, но в ту же секунду поменяла тон на деловой: — С кем говорил? Что видел? Расскажешь?
— Непременно, — пообещал Артём, после чего перевёл глаза на свою спутницу: — Знакомьтесь, это Алла, администратор «Приюта в поднебесье».
— Я догадалась, — кивнула Майя. — Очень приятно, Алла.
— Алла, это Майя Михайловна, наша… постоянная клиентка.
— Здравствуйте! — холодновато проговорила рыжая и без малейшего стеснения окинула Майю по-женски оценивающим взглядом. — Вы из Москвы?
— Угу. Решила отвлечься от осени.
— Чудесное решение! — огонёк внимания в серо-голубых глазах погас — похоже, результаты осмотра Аллу удовлетворили, соперницы в Майе она не увидела. — Так, значит, Артём расхваливал мои цветы… и вы изъявили желание их увидеть.
— Совершенно верно. Цветник у вас, и правда, необыкновенный, это я уже заметила.
— Спасибочки! — вспыхнула улыбкой Алла.
Это слово и эта улыбка стали первыми проявлениями искренности в Аллином исполнении, какие Майе удалось заметить. Всё остальное выглядело игрой… впрочем, игрой вдохновенной и качественной.
— Давай, мы сначала передохнём с дороги, а потом ты устроишь нам экскурсию? — предложил Артём.
— Передохнуть — это обязательно! — девица решительно ухватила его под руку и потянула в дом. — Я вас и накормить могу, если хотите.
— Майя Михайловна?.. — Артём посмотрел вопросительно.
— Спасибо, я не голодна, — «изменять» Натэлле Майя не планировала.
— Тогда хоть по бокальчику — вы же не на машине! — не оборачиваясь, воскликнула Алла, и все трое двинулись к крыльцу.
За цветником, возле самого дома, обнаружился бассейн — не надувной, как в «Сердце гор», а полноценный, хоть и крошечный. Возле бассейна было пусто.
— Много у тебя сейчас гостей? — поинтересовался Артём.
— Полно! — повела худощавым плечиком хозяйка. — У меня, Артёмчик, мало гостей не бывает, ты же знаешь. Сейчас все на пляже, к обеду явятся — автобус за ними уже ушёл, — не выпуская его локтя, она полезла в боковой карман длинных джинсовых шортов, в которые была одета, достала телефон и посмотрела на часы. — Минут через пятнадцать тут станет шумно, как в психушке.
Помимо шортов, на Алле был облегающий ярко-зелёный топик с глубоким вырезом, подчёркивающим высокую и пышную грудь. Очертания и размер груди резко контрастировали с Аллиным щуплым телосложением и наводили на мысль о её ненатуральности. В целом же, Алла производила впечатление женщины, переоценивающей собственную внешность. У неё были некрасивые и недлинные ноги, слишком широкая талия, слишком тонкие руки, выпирающие ключицы и мелкие, невыразительные черты лица в обрамлении коротко стриженых, пережжённых краской волос. Но держалась она так, словно считала себя неотразимой. Майя знала, что на многих мужчин это действует гипнотически. Посматривая искоса на Артёма, она задавалась вопросом, поддаётся ли такому гипнозу и он — но, к немалому своему изумлению, ответа на находила!
Про Аллу ей всё стало ясно в первые же секунды знакомства. Шустрая, энергичная и, вероятно, склонная к авантюрам особа. Не столько умная, сколько хваткая и знающая, что ей выгодно. Стремящаяся затянуть в свои сети любого потенциально полезного представителя противоположного пола. Администратор соседнего гостевого дома, определённо, попадал в категорию «потенциально полезных», поэтому Алла встречала его во всеоружии. И Майя нисколько бы не удивилась, если бы выяснилось, что именно в Аллу Артём и влюбился — хотя, пожалуй, была бы слегка разочарована тем, какой у него незатейливый вкус.
Пока же приходилось теряться в догадках. С того момента, как управляющая «Приюта в поднебесье» появилась на крыльце, Артём закрылся… захлопнулся, как шкатулка с секретом — и, похоже, сделал это намеренно. На кокетливые интонации и прикосновения Аллы он реагировал со спокойным дружелюбием — не поощрял её, но и не отталкивал. Майя чувствовала, что спокойствие — только внешнее, но какие эмоции за ним прячутся, определить не могла. А кроме того, не понимала, для кого из них —для Аллы или для неё самой — Артём разыгрывает свой спектакль.
В доме было прохладно и сумрачно, пахло едой и — чуть заметно — какой-то бытовой химией. Алла провела визитёров в просторную полукруглую комнату слева от входа. Эта комната, окна которой смотрели прямо на цветник, произвела на Майю приятное впечатление. Здесь были два жёлтых кожаных дивана, мягких даже на вид, низкий стеклянный стол между ними, телевизор и маленький детский уголок. На один из диванов Алла усадила Майю, на другой — Артёма. Отлучилась на полминуты и вернулась, неся на подносе кувшин в соломенной оплётке, бокалы и тарелку с конфетами. Проворно расставила всё это на столе и, закинув ногу на ногу, уселась на подлокотник дивана рядом с Артёмом — всем своим видом теперь показывала, что обязанности гостеприимной хозяйки считает выполненными.
— Поухаживай за дамами, Артёмчик, — попросила Алла.
Рука её взметнулась было в его сторону, но замерла на полпути и возвратилась обратно. Не будь здесь посторонних, девица привычным движением взъерошила бы ему волосы, догадалась Майя.
— Неужели я могу не поухаживать? — хмыкнул Артём и взялся за кувшин.
Вино оказалось и в половину не таким вкусным, как в «Сердце гор» — кисловатым и слабым, но, в общем, пригодным к употреблению. Конфеты — обычными, магазинным, известной московской фабрики. Майя вежливо похвалила угощение, откинулась на спинку дивана, прикрыла глаза и принялась, потягивая напиток, из-под ресниц наблюдать за молодыми людьми, сидящими напротив неё — благо, у них сразу же завязался разговор о выставке, в котором ей совершенно не обязательно было участвовать. Она всё надеялась заглянуть в «шкатулку», в которую так неожиданно и странно превратился Артём — но «крышка» держалась крепко! Алла пустила в ход весь свой арсенал — бедром она как будто невзначай задевала своего собеседника, внимала ему, распахнув глаза и затаив дыхание, восторгалась его умом и умением вести дела. Артём притворялся, что не замечает, и неизменно ровным голосом отвечал на её вопросы.
Майя уже совсем утвердилась в мысли, что не увидит ничего полезного, и решила, что нужно заканчивать посиделки и переходить к осмотру цветника, когда снаружи раздался гомон — в отель вернулись отдыхающие. Дом и двор ожили, наполняясь звуками. Кто-то очень маленький с блаженным визгом проскакал вверх по лестнице. Кто-то очень большой громогласно поинтересовался, скоро ли обед. А кто-то очень недовольный не менее громогласно потребовал администратора.
— Вот гадство! Что там ещё случилось? — раздражённо буркнула Алла и вскочила. — Пойду узнаю, извините.
Она торопливо вышла и плотно закрыла за собой дверь. На спинке дивана остался лежать её мобильный — вероятно, ей неудобно было сидеть с телефоном в кармане, пришлось вытащить. Майя поймала взглядом блеснувший экран, и вдруг её осенило!
— Артём! — подавшись вперёд, чуть слышно произнесла она. — Вы можете пойти за Аллой и задержать её где-нибудь минут на десять?
— Могу, наверное, — чуть удивлённо отозвался он. — А зачем?
Она кивнула на мобильный:
— Хочу в него заглянуть. Конечно, если вы не против.
Парень приподнял брови:
— Почему я должен быть против? — и, больше ничего не говоря, покинул комнату.
Цель у Майи была двоякая. С одной стороны, она, действительно, рассчитывала найти что-нибудь ценное для расследования среди Аллиных сообщений и контактов. С другой, собиралась подсмотреть, как Артём будет держать себя с девушкой, уверенный, что за ним не наблюдают.
Прислушиваясь к шуму за дверью — постоялица с неприятным высоким голосом бурно возмущалась тем, что в её номере «уже в который раз» не вынесли мусор и плохо вымыли пол, а управляющая не слишком успешно пыталась её успокоить, — Майя аккуратно взяла телефон и включила его.
Пароля он не потребовал.
На экране в качестве фона красовалась фотография самой Аллы, валяющейся на песочке на берегу нездешнего моря. В списке недавних вызовов имена и фамилии чередовались со словами, в которых Майя опознала прозвища: Полметра в прыжке, Мымра старая, Прынц, Чучело… Имена и фамилии, по всей видимости, принадлежали клиентам, прозвища — людям, с которыми владелица телефона общалась постоянно. Номер «Прынца» показался Майе знакомым; так и есть, это Артём, поняла она, сверившись с собственной записной книжкой. Артём и Алла перезванивались каждые два-три дня, долгих разговоров не вели и совсем друг другу не писали. Среди тех, с кем Алла активно обменивалась сообщениями, Майины глаза сразу выхватили «Усатую» и «Пупсика». В том, что первая — это Мадина, сомневаться не приходилось; в том, что второй — это Павлик, уверенности не было, но уточнить стоило. Майя переписала номера телефонов и пробежала глазами ленты сообщений. Ей снова будет, о чём рассказать «заказчику», и она опасалась, что сегодняшние новости его расстроят.
За дверью стало тихо, но Алла не возвращалась — стало быть, в игру вступил Артём. Майя ещё немного покопалась в списке контактов, однако больше зацепиться было не за что: знакомых фамилий не нашлось, а все остальные прозвища ни с кем у неё не ассоциировались. Она погасила экран, вернула телефон на место и подошла к окну, надеясь, что парочка не стала задерживаться в доме.
Так и оказалось.
Артём и Алла стояли поодаль, у бассейна. Молодой человек что-то говорил. Девица, смотревшаяся рядом с ним совсем малышкой, слушала, запрокинув голову, и норовила прижаться к нему своей сногсшибательной грудью, а он придерживал её за плечико — то ли обнимал, то ли вынуждал сохранять дистанцию. Поначалу Артём выглядел таким же невозмутимым, как раньше. Но стоило Алле на мгновение опустить голову и перестать на него таращиться — и румяное, жизнерадостное его лицо исказилось в страдальческой гримасе.
Продолжение следует...
|
