|
Ева Гончар
|
 |
« Ответ #97 : 22-Июля-2017 13:44 » |
|
Глава 7. НОЧНЫЕ КОНТУРЫ, ДНЕВНЫЕ КРАСКИ
Майя рывком уселась в постели и прислушалась. Было так тихо, что она различала стук собственного сердца, которое колотилось как бешеное. Ни шагов в коридоре, ни голосов за стеной, ни собачьего лая снаружи. Похоже, никого, кроме Майи, зловещие звуки не потревожили. А ведь они, и в самом деле, пробирали до костей — не знай она заранее, что в этом доме кто-то разыгрывает «ужастик», испугалась бы по-настоящему, особенно спросонья. Минуту спустя и скрежет, и смех, и стоны раздались опять, теперь к ним добавились приглушённые крики, похожие на отчаянные мольбы о помощи. «Сильно! — с оттенком восхищения подумала Майя. — Я бодрствую и я уверена, что это спектакль, а всё равно мороз по коже!» Она поднялась, подошла к двери, приоткрыла её и снова прислушалась. Дом продолжал безмятежно спать, из чего Майя сделала вывод, что спектакль устроили персонально для неё.
Первым её побуждением было отправиться на поиски злоумышленника, но она сдержалась. Пользы всё равно не будет — пока она спускается по лестнице, он успеет удрать. А навредить можно — если шутник насторожится раньше времени, это усложнит расследование. Поэтому Майя поступила так, как, на её месте, поступила бы обычная, неосведомлённая женщина: вернулась в номер и крепко-накрепко заперлась изнутри.
Звуки больше не повторились, но и спать уже расхотелось. Майя включила свет — пусть тот, кто её пугал, думает, что достиг цели. На подносе с фруктами отыскала несколько персиков, забралась с ногами в кресло и принялась размышлять, вытирая ладонью текущий по подбородку душистый сок. Итак, подозреваемых изначально было шестеро: Нури, Натэлла, Тамара, Павлик, Мадина и Мурат. Теперь их осталось пятеро — Тамара появится в доме только завтра, а значит, к недавнему происшествию она, определённо, непричастна. Для простоты, решила Майя, нужно пока исходить из того, что задача у шутника самая очевидная — лишить гостевой дом потока клиентов — и что действует он в одиночку и добровольно. Если всё так, значит, им должен быть человек, который не связывает своего будущего с «Сердцем гор» — по крайней мере, в том виде, в каком этот дом существует сейчас. Стало быть, именно с поисков «временщика» и нужно начинать.
Пока не закончились персики, Майя прикидывала, о чём и как ей беседовать с каждым подозреваемым. Затем умылась, вместе с липкими следами чревоугодия смывая остатки сонливости, расчесала волосы, поменяла пижаму на брюки и блузку и занялась ещё одним нужным делом — залезла в интернет и стала разбираться, что представляют собой источники направленного звука. Перескакивая с одной страницы на другую, она не забывала прислушиваться — ей не терпелось спуститься вниз, чтобы проверить одну свою гипотезу, но следовало дождаться подходящего момента.
Без четверти пять этот момент, наконец, наступил — внизу громко хлопнула какая-то дверь. Сунув телефон в карман, Майя выскользнула из комнаты и поспешила на первый этаж.
В холле у входа она увидела Мурата. На парне была штормовка — он или только что вернулся со двора, или намеревался выйти. Майя окликнула его ещё с лестницы:
— Доброе утро!
Помощник Нури поднял на неё глубоко посаженные тёмные глаза, но не ответил. «Очень неразговорчивый» — вспомнила она слова Артёма.
Мурат был юн — вряд ли ему перевалило за двадцать. Простое квадратное лицо выглядело бы симпатичным, если бы не плотно сжатые губы и резкая складка между широких чёрных бровей. «Хотела бы я знать, из-за чего он так напрягается!» — подумала Майя.
— Вам тоже не спится? — спросила она, изобразив особенную улыбку — приветливую и испуганную одновременно.
— Бэсоница! — с заметным кавказским акцентом проговорил Мурат после долгой паузы, когда Майя уже решила, что ответа не будет.
Голос у него оказался слишком низким для его возраста.
— А меня, — вздохнула Майя, — посреди ночи разбудили какие-то жуткие звуки. Вы ничего не слышали?
— Нэт! — уже без паузы ответил он, невежливо развернулся и вышел из дома.
Как минимум одно из двух сказанных им слов было ложью. А может, и оба сразу. Но ни ложь, ни напряжённая мимика не делали Мурата подозреваемым номер один — мало ли у людей бывает причин для беспокойства и вранья?
В доме по-прежнему стояла тишина, и Майя, ловя момент, отправилась в гостиную, расположенную непосредственно под её номером. В незанавешенное окно со двора светил фонарь. Осмотревшись, Майя определила, над какой частью гостиной расположено изголовье кровати, направила в потолок свет телефонного фонарика и тут же нашла искомое. На белой водоэмульсионной краске виднелся тонкий дугообразный след — такой слабый, что его не удалось бы заметить, если не знать заранее, что искать. Этот след был оставлен раструбом звукового приспособления, который прижимал к потолку злоумышленник.
Очень довольная находкой, Майя немедленно отправилась к Артёму, ночевавшему, как она помнила, в крошечном помещении позади кабинета. Её нимало не смущал тот факт, что на часах нет ещё и пяти — она была готова поднять его с постели и только не могла решить, стучать ли ему в дверь, рискуя раньше времени перебудить обитателей «Сердца гор», или позвонить по телефону. Но будить никого не пришлось. Артём открыл на первое же осторожное поскрёбывание в дверь кабинета и, судя по прибранной одежде, бодрому внешнему виду и включённому компьютеру, не спал уже давно. Майя приложила палец к губам и шагнула внутрь, прежде чем администратор успел что-то сказать. Он кивнул, понимая, запер дверь изнутри и лишь тогда вполголоса произнёс:
— Доброе утро, Майя Михайловна! Что-то случилось?
— Доброе утро. А вы чего так рано встали?
Артём пожал плечами:
— Проснулся и встал. По утрам лучше работается, — и настойчиво повторил вопрос: — Случилось что-то, Майя Михайловна?
— Ничего неожиданного, — улыбнулась она. — Просто у меня к вам дело. С которым лучше было бы разобраться, пока все спят.
— Садитесь, пожалуйста, — он показал на стул для посетителей, а сам вернулся за компьютер.
Майя примостилась на краю сиденья, намекая, что разговор будет недолгим.
— Скажите, Артём, в доме есть место, где можно спрятать громоздкий и длинный предмет?
— Громоздкий и длинный предмет?.. — удивлённо переспросил её визави.
— Акустический волновод — кажется, это так это называется. Видите ли, я ночью слышала звуки…
— Вас напугали?! — удивление сменилось тревогой.
— Нет. Я же была к ним готова… Иначе, да, могли бы и напугать — звуки, прямо скажем, очень неприятные. Но главное не это, — заторопилась объяснить Майя. — Главное, что их, по-видимому, не слышал никто, кроме меня, хотя они были достаточно громкими. Отсюда следует, что наш шутник не бродил по дому с динамиком…
— …А использовал какую-то приблуду для избирательной слышимости! — подхватил Артём.
— Именно так. Я думаю, вы бы и раньше догадались, если бы специально расспрашивали гостей и персонал, не слышат ли они по ночам чего-нибудь странного. Но вы, как я понимаю, этого не делали — не хотели привлекать внимание к происходящему.
Артём кивнул с сосредоточенным видом.
— Эта, как вы её назвали, приблуда маленькой быть не может, по определению. Колонка, усилитель, звукоизоляция, ручка, чтобы поднимать под потолок… Я не физик и не совсем понимаю, как всё это работает. Но зато понимаю, что держать такую конструкцию у себя в комнате — самоубийство, её моментально обнаружат. Значит, следует прятать в другом месте, и наша задача там её найти.
— В другом месте, говорите… — протянул он задумчиво. — Если вы имеете в виду схрон, где сидел Кирилл, то мы с Нури и вход, и выход заблокировали ещё зимой, от греха подальше.
— Я ничего не имею в виду, Артём, — качнула головой Майя. — Зимой такую штуку, кроме той норы, спрятать было бы, действительно, негде, это я помню. Но с тех пор наверняка что-то изменилось.
— Изменилось, точно! — управляющий хлопнул ладонью по столу. — А пойдёмте-ка, проверим.
Он посмотрел на Майю, глаза у него заблестели.
— «Как в старые добрые времена», да, Майя Михайловна?
— Угу, — усмехнулась она. — Надеюсь, наше нынешнее расследование закончится так же благополучно, как предыдущее.
— Я в этом даже не сомневаюсь, — заключил Артём, поднялся и поманил её за собой.
Он привёл её в подсобное помещение около кухни, зимой стоявшее наполовину пустым. Тогда там был лишь один стеллаж от пола до потолка, занятый утварью, которой не хватило места в сияющем чистотой и порядком Натэллином царстве. Стеллаж и теперь никуда не делся, но остальную часть подсобки заполонила всякая всячина, по-видимому, оставшаяся после ремонта дома — банки с краской и клеем, рулоны обоев, обрезки труб, паркетные доски и деревянные рейки.
— Раньше всё это стояло в сарае, — шёпотом объяснил Артём. Здесь было так тесно, что Майя чувствовала его дыхание на своём лице. — Но потом Нури понадобилось больше места — пришлось перенести сюда. Выбрасывать мы пожалели, пригодится на починку.
— Понятно, — так же шёпотом откликнулась Майя. — Идеальное место! Будем искать, — она секунду подумала и сама себя поправила: — Хотя нет, искать буду я. А вы покараульте снаружи.
Он послушно вышел в коридор и прикрыл за собой дверь. Она же, стараясь производить как можно меньше шума, принялась за поиски — и вскоре они увенчались успехом! «Приблуда», чашеобразным расширением вниз, стояла в углу вместе с трубами; верхняя её часть от них была неотличима.
— Артём! Я её нашла!..
— Надо же, как вы ловко! — протиснувшись обратно в кладовку и рассмотрев находку, восхитился он.
— Спрятать что-либо на видном месте, где никому не придёт в голову искать — это классика, — прошептала она.
Артём приподнял волновод, и они заглянули в раструб. Внутри, действительно, торчала небольшая колонка.
— А запись, скорее всего, идёт на неё через «блютуз», — предположил администратор. — Мне кажется, это самоделка.
— Я тоже так думаю, — кивнула Майя.
— Выходит, у нашего шутника есть технические навыки?
— Необязательно. Он мог получить все детали вместе с инструкцией по сборке. Или даже исхитриться и принести готовую вещь.
— Да… согласен.
Из подсобки они вышли, расставив в ней всё, как было.
— Я не буду спрашивать, кто, кроме вас, может сюда войти, — вздохнула Майя. — Ключ торчал в замке, а значит — кто угодно.
— Увы, — развёл руками Артём. — Его тут часто забывают, хотя вообще-то должны возвращать на стенд в кабинете.
— По-моему, сейчас имеет смысл его забрать — и понаблюдать, кому, когда и зачем он понадобится.
— Отличный совет! — кивнул управляющий, запер дверь в подсобку и спрятал ключ в карман.
Он снова выглядел взвинченным, без удивления отметила Майя. Она уже успела привыкнуть ко всему тому, чего в Артёме не было зимой — и к приступам беспричинной нервозности, и к неискренним нотам, порою звучащим в его речи. Устраивать ему допрос Майя не собиралась — разгадать секрет самостоятельно, похоже, стало для неё частью игры.
Расставшись с коллегой-сыщиком в холле у лестницы, в номер она не возвратилась — пошла в гостиную, дожидаться, когда на кухне загремит кастрюлями Натэлла. У неё можно будет раздобыть кофе и ещё что-нибудь съедобное. Живот подвело от голода, и персики не спасли — зверский аппетит, просыпавшийся у Майи в этом доме, не простил ей пропущенного накануне ужина.
Пунктуальная повариха приступила к своим обязанностям в шесть ноль-ноль, а в восемь минут седьмого Майя получила, наконец, вожделенную кружку кофе.
— А я всегда говорю: нельзя ложиться спать на голодный желудок — душа по миру пойдёт, — отвернувшись к плите, проворчала Натэлла.
— А я всегда вас спрашиваю: что это значит — «душа по миру пойдёт»? Но вы мне ни разу не ответили, — засмеялась Майя.
Возле неё стояла корзинка с печеньем, но сладкого не хотелось. Взгляд зацепился за поднос с пресными лепёшками на подоконнике. Майя приподнялась и ухватила три штуки.
— Вчерашние, — так же ворчливо предупредила Натэлла.
— Ну и что? Я всё равно их съем.
Натэлла возмущённо фыркнула, даже спина у неё теперь выражала негодование. Но через несколько секунд перед Майей возникла пиалка, наполненная сметанным соусом с чесноком и зеленью.
Есть лепёшки, макая их в острый пахучий соус и запивая кофе, было смешно и странно, но почему-то ужасно вкусно.
— Сюда бы Вадима Альбертовича, — сказала, не оборачиваясь, повариха. — Я бы такие лепёшки каждый день пекла — они ему особенно понравились. Жалко, что он не приехал.
— Вадим Альбертович сейчас на конгрессе.
— Но летом-то он будет отдыхать? Привозите его летом!
— Постараюсь, — улыбнулась Майя, не позволяя себе задержаться на мысли, что следующий отпуск Вадим почти наверняка проведёт в другой компании.
— Лета лучше, чем здесь, у меня не было, — Натэлла поставила в духовку форму с пирожками, сполоснула руки и села за стол напротив Майи. — Не хочу отсюда уезжать.
— А собираетесь?
— Рано или поздно придётся. Артём говорит, ещё один-два сезона, а потом мы подготовим себе замену и вернёмся в Адлер. Артёма я, конечно, не брошу. Да и родня у меня в Адлере, — родня имелась в виду дальняя; Натэллу давно овдовела, а её взрослая дочь вышла замуж за иностранца и уехала к мужу. — Но здесь я чувствую себя на своём месте.
— Понимаю. Это очень важно! — кивнула Майя и откусила очередной кусок лепёшки.
Смотреть на Натэллу и слушать её было очень приятно — каждое слово и каждый жест поварихи дышали искренностью. Но прежде чем со спокойной душой вычеркнуть её из списка, требовалось выяснить кое-что ещё.
— Кстати, о родне, — проговорила Майя, прожевав. — Вахтанг, наверное, по-прежнему вас навещает?
— Не навещает, — разом поскучнев, бухнула Натэлла.
— Но почему?! Я же видела, как трепетно он к вам относится.
— Не хочу про него вспоминать, — повариха отвела глаза и уставилась куда-то в стену.
— Он вас обидел?.. — так мягко, как только могла, спросила Майя.
— Да лучше бы он меня обидел! Семью опозорил, паскудник! — не выдержала её собеседница. Повторив: — Не хочу про него вспоминать! — она тяжело и резко поднялась и снова встала к плите.
Майя допила последний глоток, подошла к Натэлле, приобняла её за плечи и быстро проговорила:
— Простите, пожалуйста, не буду о нём больше спрашивать! — не дождавшись ответа, прибавила: — Спасибо за кофе, я себя человеком почувствовала! — и отправилась в номер.
Добрая женщина ни при чём, ни малейших сомнений в этом у Майи не было. Информацию о Вахтанге она была намерена получить из другого источника.
Письмо от Чулпан прилетело очень вовремя. В теме значилось: «Юрий Федюхин». Чулпан удалось найти одного-единственного человека с таким именем, удовлетворяющего нужным критериям — взрослого, обеспеченного и заинтересованного в покупке дома в Абхазии. Это был довольно известный московский врач-пульмонолог. Несколько раз его приглашали на ток-шоу, где он рассказывал об авторском методе лечения болезней лёгких и о намерении открыть собственную лечебницу — причём упоминалась именно Абхазия, где, якобы, есть районы с идеальным микроклиматом. Последнее, что удалось узнать о докторе Федюхине из открытых источников — что он нашёл инвесторов для своего проекта. В конце письма Чулпан интересовалась, нужно ли выяснять что-то ещё в источниках закрытых.
Обрадованная тем, что коллега уже проснулась, Майя перезвонила в ответ и сказала, что не нужно. Её, Майю, больше всего волнует, что стало с Федюхинским проектом, а для этого закрытые источники не нужны — достаточно пообщаться с самим врачом частным порядком и спросить, скоро ли заработает лечебница.
— Сделаю, не вопрос, — легко согласилась Чулпан, не вынуждая Майю объяснять, почему та не может связаться с ним от своего имени.
— И вот ещё что. Пожалуйста, наведи для меня справки о Вахтанге Шанава. Тридцать четыре года, зимой жил в Сухуме, называл себя предпринимателем; где находится сейчас — не знаю; скорее всего, замешан в каком-то криминале.
— С криминалом — это не ко мне. Покровского попрошу, ты не против?
— Проси, конечно, мне без разницы.
— К вечеру всё будет, — пообещала Чулпан и отключилась.
Продолжение следует...
|
