Каникулы в «Сердце гор» [закончено]

[Ева Гончар]

Ну, то есть в текст изложение его логики добавить надо, я правильно поняла?

[Catherine U]

Ага.

[Ева Гончар]

Спасибо. :)

[i-jаn]

Не знаю, По-моему все нормально. Но ведь я и мокрых кроссовок не заметила...

[Ева Гончар]

Я уже добавила несколько предложений, вреда от этого точно не будет. Можно посмотреть на СИ, в 12-й главе, в реплике Кирилла, начинающейся со слов "Когда я был маленьким".

[Ева Гончар]

Глава 14. НЕБО В АЛМАЗАХ

До номера Майя дошла как во сне, так сильно она устала. Постель притягивала её магнитом, но ложиться было нельзя. Стоит закрыть глаза, и откроются они только утром, а сегодня — к одиннадцати, как условлено! — нужно появиться внизу. Не то чтобы Майя всерьёз опасалась, что Артём и Ульяна не справятся с задуманным без её помощи, но всё же считала, что в самый ответственный момент должна находится с ними рядом. И потому, не мешкая, она загнала себя в душ. Подставив лицо и плечи тёплым струям, вдруг почувствовала, что плачет. То ли прорвались наружу слёзы облегчения, которым Майя не дала воли в кабинете Артёма, то ли организму просто потребовалась разрядка.

Заливаясь слезами, поначалу она, действительно, думала о хорошем. О том, что усилия не были напрасными, опасности оказались мнимыми, а история с исчезновением Кирилла ни для кого не превратилась в трагедию. Но стоило Майе вспомнить о своей семье — и всё удовлетворение, до капли, вытеснила тревога. Расследование закончилось, переключить внимание теперь было не на что. Майя в красках представила, как девчонки, в последний раз слышавшие мамин голос утром тридцатого декабря, ждут звонка и тщетно пытаются сами до неё дозвониться — и зарыдала пуще прежнего. А Вадим? Ему, сейчас, наверное, не до неё, но не забудет же он поздравить жену с Новым годом! И что он подумает, когда не сможет с ней связаться? А у него, между прочим, слабое сердце. Тоска о близких и страх за них накрыли Майю с головой, и привести себя в равновесие ей удалось далеко не сразу.

Впереди ожидали новогодняя ночь и обещанные Артёмом «фейерверки, и музыка, и другие развлечения», и Майе хотелось в эту ночь хотя бы хорошо выглядеть. Когда она вышла из душа, все её сорок девять лет, и ни годом меньше, были написаны у неё на лице, никакой тонизирующий крем сейчас бы не помог. Краситься пришлось долго, гораздо дольше, чем Майя это делала обычно, но результат вышел вполне пристойным. Волосы она распустила и уложила широкой блестящей волной. Тёмно-синее платье с кружевной вставкой, купленное для вечеринки в Аризоне, осталось в Москве. Было другое — шёлковое золотисто-коричневое, спадающее мягкими складками чуть ниже колен, по вороту и рукавам украшенное парчовым кантом. Его-то Майя и надела. Платье пахло необычными горькими духами, которые муж привёз ей в подарок из своей предыдущей поездки; от воспоминаний снова защипало глаза. Но на ресницах уже была тушь, и часы уже показывали без пяти одиннадцать, так что эмоции пришлось оставить на потом. «Успею ещё поплакать!» — сказала себе Майя, бросила заключительный взгляд в зеркало, взяла телефон, хотя совсем перестала надеяться, что он заработает, и отправилась на первый этаж.

Она заглянула в столовую, где на столах и подоконниках горели свечи — и поняла, что первая часть праздничного ужина завершилась. Тамара убирала грязную посуду. На своих местах сидели лишь Алексей Петрович и Софья, оба нарядные, но понурые. «А я ведь сразу говорил, что это плохая идея!..» — поймала Майя окончание фразы.  

— Майя Михайловна! — улыбнулся при её появлении Алексей Петрович. — А мы вас уже и не ждали.

— Напрасно, — улыбнулась она в ответ. — Разве я могла пропустить такое застолье? — и без перехода спросила, уже догадываясь, каким будет ответ: — Алексей Петрович, что там с радиопередатчиком? Удалось починить?

— Не удалось, — недовольно проговорила Софья.

— Увы, — развёл руками её муж. — Я починил бы, там всё очень просто, но не хватает пары деталей. И взять их тут, как вы понимаете, негде. Но, может быть, я ещё придумаю, как обойтись без них.

— Ужасно жаль, — вздохнула Майя. — Но спасибо вам, что хотя бы попытались. Сидим здесь, как на необитаемом острове. Сколько это ещё продлится?

Улыбка Алексея Петровича, по обыкновению, стала виноватой, словно он лично был причастен к пропаже связи. Софья поджала губы.

Майя переместилась в гостиную. Народу там было больше: Боря смотрел «Один дома», Артём колдовал над музыкальным центром, Вахтанг, Валентин и его жена, одетая в узкое алое платье на бретельках, играли в карты. Стоило Майе появиться на пороге, и все взгляды обратились к ней. Анжела смотрела насмешливо, для неё Майя так и осталась недалёкой моралисткой. В глазах Артёма читалось: «Не волнуйтесь, всё идёт по плану!» Остальные взгляды были испытующими. «Как там наше расследование?» — сгорал от любопытства Боря. «Не забыли, что я попросил вас держать язык за зубами?» — сердито напоминал Валентин. «Артёму вы про меня уже рассказали?» — напряжённо спрашивал Вахтанг. Майя кивнула администратору, подмигнула Боре, а больше никого ответом не удостоила.

— Артём, — сказала она, — я уже знаю, что передатчик починить не получилось. Но хотя бы радиоприёмник у вас есть? Новый год — не Новый год без боя курантов!  

— Конечно, есть, — откликнулся Артём. — Я вот как раз и пытаюсь что-нибудь поймать.

Картёжная компания возвратилась к своему занятию. Боря снова повернулся к экрану, но в присутствии Майи сосредоточиться на фильме не мог. Вихрастая рыжая голова поворачивалась к ней будто сама собой, вопреки желанию хозяина ¬— мальчишке до смерти хотелось узнать результаты Майиных поисков, подмигивания ему не хватило.

В целом же, и в столовой, и в гостиной атмосфера оказалась тягостной. Ни пёстрые наряды гостей, ни упоительно вкусные запахи, ни лёгкая негромкая музыка, ни разноцветный новогодний свет её не спасали — праздничное настроение в «Сердце гор» отсутствовало напрочь. Майя не бралась судить, что тому причиной — затянувшееся ли отсутствие связи, или предполагаемая гибель Кирилла, — но общее подавленное состояние чувствовала кожей.    

Музыкальный центр, который собирались использовать в качестве приёмника, вдруг разразился хриплой музыкальной трелью.

— О! Кажется, поймал! — обрадовался Артём.

И в этот момент, перекрывая радио, заголосил дверной звонок.

— Ой! Кто это? Мы ждём гостей?! — воскликнула Анжела.

Вахтанг вскочил, чуть не опрокинув журнальный столик — взвинченность Натэллиного племянника Майя отметила с некоторым злорадством. Один Валентин не изменился в лице.

— Сейчас узнаем, — проговорил Артём, не слишком торопясь к двери.

Звонок продолжал надрываться.

— Я знаю! Это Дед Мороз! — заявил Боря.

Под непрерывный трезвон все обитатели дома, включая Натэллу, Тамару и Нури, собрались в холле перед входом. Почти все были испуганы — помнили, что отрезаны от мира, и визитёров не ждали. Особенно таких, которые, минуя ворота, будут звонить сразу в дверь.

— У меня есть оружие, — с каменным лицом произнёс Нури.

Он участвовал в затее и роль свою отыгрывал на «отлично».

— Оружие! Дожили!.. — растерянно и зло уронила Софья.

— А вы чего все застремались?! Точно это Дед Мороз! — жизнерадостно повторил её сын.

Тогда Артём, наконец, открыл — и за дверью, в самом деле, стояли Дед Мороз со Снегурочкой.

Ульяну, естественно, сразу все узнали. Роль Снегурочки необычайно ей шла. Очень хорошенькая, в коротком платье сливочного цвета, расшитом серебристым узором, с перекинутой через плечо белокурой косицей, девушка замерла на полшага впереди своего спутника. Щёки горели, губы широко улыбались, но взгляд был настороженным — она не знала, какой ждать встречи от постояльцев, и была заранее готова загородить Кирилла от их возмущения своими узкими прямыми плечиками. Майя видела, что Ульяна переживает самую яркую ночь в своей жизни. Ночи, более счастливые, чем эта, у неё наверняка ещё будут. Но таких контрастных и острых впечатлений, как нынче, никакая другая ночь подарить ей не сможет.

Кирилл, в бороде из ваты, шапке с меховой оторочкой и синей бархатной шубе, в первые мгновения оставался неузнанным. Шуба была ему широка и коротковата — костюм Деда Мороза изначально предназначался Нури, которому предстояло вручить гостям символические подарки от «Сердца гор». Борода сидела криво, в светлых глазах плескалась паника.

— Здравствуйте, добрые люди! — звонко сказала Снегурочка. — Вот мы и к вам добрались. Заждались, поди?

— Заждались, а как же! —  Артём посторонился, давая им войти внутрь. —  Все глаза проглядели —  вас дожидались.

—  Извините, что мы так долго —  заплутали в горах, —  опустив на пол мешок, подал голос Дед Мороз.

Тут-то его и узнали. Охнула и всплеснула руками Натэлла. Последовала короткая немая сцена — как реагировать, не понимал никто.  Первым опомнился Алексей Петрович.

— Так это же Кирилл! — провозгласил он, шагнул вперёд и порывистым жестом стиснул парня в объятиях.

Началась весёлая суета, в которой каждый считал нужным сообщить что-то вроде «Где же вы пропадали?» и «Мы думали, что больше вас не увидим!», потрогать Кирилла, похлопать его по спине. Отметился даже Вахтанг. И только Софья стояла в стороне, вид у неё был рассерженный.  

— Что это значит, Артём? — сухо спросила она, когда суматоха улеглась. — Зачем вы заставили нас считать его погибшим?

— Простите, Софья, — администратор улыбнулся и очень натурально изобразил смущение.  — Это был новогодний розыгрыш. Он, правда, получился не совсем таким, как мы рассчитывали, но…

— Что это было? Розыгрыш?! — перебила она. — Да кто дал вам право так шутить?!

— Простите, — снова улыбнулся он. — Шутка должна была закончиться гораздо раньше, но лавина спутала наши планы. Если бы не она, сегодня утром мы все вместе пошли бы в горы искать Кирилла, догадались, что он вернулся в дом, и устроили небольшое расследование. Мы хотели каждому дать возможность почувствовать себя сыщиком. Собирались всё отменить, когда сценарий нарушился — но некоторые из гостей уже включились в игру. И нам стало жалко портить им удовольствие.  

— Обалдеть! — восхитился Боря. — «Некоторые из гостей» — это я, да? — желание похвастаться пересилило страх перед материнским гневом.

— Разумеется, ты, Борис, — Артём наклонился и пожал ему руку. —  Именно ты нашёл самую главную улику! А Майя Михайловна, умница, выяснила всё остальное.  

— Спасибо, Артём. Было незабываемо, — включилась в игру Майя.

Софья резко выдохнула через нос. Поддержи её хоть кто-нибудь, она продолжила бы возмущаться и, вероятно, устроила бы скандал. Но возмущённых, кроме неё, не было.

— Ну вы затейники! — хохотнул Алексей Петрович. — Борька, а что за улику ты нашёл?

— Потом расскажу! — покосившись на мать, пообещал мальчик.

— А мы с тобой, Валечка, промухали такое приключение! — разочарованно пропела Анжела. Но сразу же оживилась и послала Артёму очаровательную улыбку. — Когда мы приедем в следующий раз, пожалуйста, устройте что-нибудь в том же духе!

— Только нас предупредить не забудьте! — буркнул Валентин, сжимая руку жены.

Анжела прижалась к нему и самым нежным образом поцеловала в щёку:

— Что ты, Валечка! Зачем предупреждать? Это же самый смак — ничего не знать заранее!

Сейчас эти двое, впервые с момента приезда, выглядели, как новобрачные.

Вахтанг стоял, скрестив на груди руки, и помалкивал. Конечно, он догадывался, что Кирилл исчезал по-настоящему. Но, к счастью, был совсем не в том положении, чтобы лезть на рожон.

— Что же мы медлим, дедушка? — колокольчиком прозвенела Ульяна. — Не пора ли дарить подарки?

Кирилл принялся развязывать мешок. Дед Мороз из него получился редкостно молчаливый и мрачный, но это никого не заботило — слишком уж сильной для всех была радость видеть его живым.

Майя нашла глазами Нури и улыбнулась ему уголками губ. В ответ Нури поднял вверх большой палец.

Чёрная тень, лежавшая на гостевом доме со вчерашнего вечера, рассеялась, будто её и не было, и наступил праздник.

Помимо сувениров для всех постояльцев, в мешке Деда Мороза имелись призы для участников «игры в детектив» — совершенно новый армейский бинокль для Бори и оплаченный тур в «Сердце гор» для Майи. Бинокль нашёлся в одном из ящиков, хранившихся в убежище. А тур Майя выбрала себе сама. Артём, которого распирало от благодарности, сказал, что она может приезжать когда угодно и жить здесь сколько захочет. Но Майя решила, что недели в августе в качестве «главного приза» будет вполне достаточно. После того как мешок опустел, гости шумной толпой отправились на экскурсию в тайник, а когда вернулись, оказалось, что до полуночи — всего одиннадцать минут.

— Давайте встречать Новый год под звёздами! — предложила Анжела.

Идею встретили с воодушевлением.

[Ева Гончар]

Майя, которая за последние часы намёрзлась гораздо больше, чем следовало, поднялась к себе в номер за пальто, а когда вернулась вниз, во дворе всё уже было готово. Туда успели вынести стол, стулья и музыкальный центр. На столе стояли бокалы с шампанским, разнокалиберные бутылки, подносы с закусками и стопки тарелок. Снегопад совсем прекратился, небо очистилось и стало таким же, как в первый вечер — неправдоподобно густо усыпанным звёздами.

Радио по-прежнему хрипело, но по тону ведущего легко было догадаться, что до полуночи остались считанные секунды. Майе вручили бокал, она не успела даже понять, кто это сделал — и начали бить куранты. На двенадцатом ударе грохнул и расцвёл фейерверк. Майя пила шампанское и вместе со всеми кричала «с новым годом!», потом поняла, что забыла загадать желание, но совсем из-за этого не расстроилась. Она упала на ближайший стул и замерла, ещё не веря, что может себе позволить отдохнуть и расслабиться.

После третьего залпа фейерверка радио выключили и запустили диск с танцевальной музыкой. Анжела тотчас увлекла Валентина танцевать. Остальные не торопились отрываться от своих тарелок.

Нури разговаривал с Натэллой.

Тамара жадно ела, приткнувшись на краю стола — похоже, ела она первый раз за день.

Вниманием Софьи неожиданно завладел Вахтанг. Как ему это удалось, осталось неизвестным — может, Софью примирило с его компанией то, что он единственный не разделял общего восторга из-за «розыгрыша». Так ли, иначе ли, но сейчас они мило беседовали, а самое удивительное, что Софья бокал за бокалом пила шампанское. Если Вахтанг опять вознамерился её «нейтрализовать», то его цель была уже совсем близко — как всякий трезвенник, пьянела Софья стремительно.

 Предоставленный самому себе, Алексей Петрович наслаждался едой и вином.

Боря носился по двору и всё подряд фотографировал на телефон. Подлетев к Майе, ушлый мальчишка спросил, куда она дела регистратор. «Забери его завтра у Артёма», — сказала Майя, легонько потрепала огненные вихры и посоветовала надеть шапку. Боря фыркнул и побежал дальше.

Кирилл и Ульяна, обнявшись под шубой Деда Мороза, сидели на скамейке у дома и взахлёб целовались. Бороды из ваты на Кирилле, разумеется, уже не было. Смотреть на них было и сладко, и неловко одновременно — похоже, оба только и ждали момента, чтобы ускользнуть от посторонних глаз. Майя вспомнила поцелуи, свидетелем которым стала накануне — и поняла, что теперь всё иначе. В «норе» между Ульяной и Кириллом что-то произошло, что-то такое, что оказалось для него понятнее слов и важнее секса. Позапрошлой ночью никакой страсти в нем не было, на Улином месте могла оказаться любая. Сегодня же он целовал её так, словно она — последняя женщина во Вселенной. Майе хотелось верить, что у этой пары всё получится. Ульяна, похоже, знает Кирилла как облупленного — и любит именно его, а не идеальный образ в своей голове. А значит, у неё есть хороший шанс остаться с ним вместе. «Не буду терять их из виду в Москве!» — сказала себе Майя, ощущая свою за них ответственность.

Потом в её поле зрения вновь очутился егерь, и она подумала, что должна до отъезда обсудить с Артёмом проблему субординации. Если оставить всё как есть, Нури уйдёт, и «Сердце гор» потеряет половину своего очарования. Самого же Артёма видно не было, и Майя сперва удивилась тому, что он пропал. А потом удивилась ещё раз, обнаружив, что он всё это время сидел сбоку от неё, подливал ей шампанское и подкладывал еду, а она его не замечала.

— У вас потрясающее платье, Майя Михайловна, жалко, что вы его спрятали под пальто, — молвил он, встретившись с нею взглядом. — И сама вы потрясающая. Даже не знаю, что бы со мной было, если бы не вы.

— Но дело ведь не только во мне, — откликнулась Майя. — Если бы не Ульяна с её любовью… и не Боря с регистратором… господи, да если бы не лавина — мы ничего бы не выяснили и ничего не смогли бы исправить. Иногда я бываю фаталисткой, Артём. Мне кажется, с нами со всеми произошло здесь то, что и должно было произойти.

— Может, и так, — пожал плечами он, не собираясь разводить философию. — Но я-то всё равно буду знать, что вы меня спасли.

Тут возле них появился Алексей Петрович, со старомодной любезностью пригласил Майю на танец, и она согласилась. В паре он танцевал гораздо лучше, чем в одиночку, кружиться с ним по двору ей даже понравилось.

— Я хочу кое-что вам сказать, — аккуратно ведя её между расставленных как попало стульев, вдруг произнёс Алексей Петрович. Умные и добрые его глаза смотрели на Майю неожиданно серьёзно.

— Говорите, — улыбнулась она.

Подумала: сейчас объявит, что не поверил сказке про розыгрыш — но не угадала.

— Вы знаете, — стеснённо начал он, — обычно мне наплевать, когда меня считают подкаблучником. Но перед вами почему-то хочется оправдаться. Видите ли, я очень люблю мою жену и хочу, чтобы ей было хорошо. А хорошо ей бывает только тогда, когда она уверена, что у неё всё под контролем. Вот я и стараюсь… поддерживать иллюзию. Увы, мне часто приходится врать. Но, в конечном итоге, мы с Софочкой оба счастливы.

— Я примерно так и думала, — мягко ответила Майя. — На охоту вы удрали очень ловко. Сразу чувствуется богатый опыт!

— Ну да, а что мне ещё оставалось? — засмеялся Алексей Петрович; откуда она узнала про охоту, не спросил.

— Одного не пойму! Как вы ухитрились вернуться всего на пару минут раньше жены и сына? На телефоны уже вчера полагаться было нельзя.

— У Софочки в кошельке зашит маячок, — признался он. — У меня всегда есть возможность узнать, где она находится. И нередко я этой возможностью пользуюсь.

— Артист вы, Алексей Петрович! — покачала головой Майя. — Что ж, если вас с Софьей обоих такая жизнь устраивает,  значит, всё в порядке. Но Борю, — поразмыслив, прибавила она, — когда он подрастёт, всё-таки лучше отправить учиться в другой город.

— Знаю, Майя Михайловна, — спокойно кивнул Софьин муж.

На следующий танец её пригласил Артём, только и ждавший, когда она освободится. У него были широкие сильные плечи, от него приятно и ненавязчиво пахло, а главное, он фонтанировал молодостью, здоровьем и оптимизмом. Даже усталость рядом с ним отступила, и Майя, уже слегка захмелевшая, подумала, что не прочь танцевать с таким партнёром всю ночь напролёт. А потом вдруг поняла, что он… не откажется. Он слишком тесно прижимал её к себе, слишком низко касались её спины его руки, и слишком темны были глаза на широком румяном лице. Майя не знала, что Артём чувствует к ней — может, ищет способ излить свою благодарность, а может, она ему просто понравилась. Но видела, что достаточно полунамёка — и до конца каникул он будет выполнять любую её прихоть.

— Артём, — прошептала она, потянувшись к его уху, — должна вам напомнить, что я замужем. И очень счастлива в браке.

Администратор вздрогнул и отодвинулся. Руки поднялись выше.

Ни обижать его, ни даже вгонять в смущение Майе не хотелось. Но смягчить ситуацию она не успела — сквозь англоязычные рулады вдруг пробилась «Хорватская рапсодия».

— Телефон! — закричала Ульяна. — Телефон!

И сразу же все встрепенулись, зашумели и забегали, бросая еду и танцы и трезвея. Майя сунула руки в карманы пальто, но своего телефона не нащупала — похоже, забыла его в столовой или в гостиной. Бросилась в дом, а вслед ей понёсся срывающийся Ульянин голос:

— Мама! Да, мама, я! С Новым годом. Ты чего?.. Ты плачешь, что ли?.. Мамочка, не плачь, пожалуйста. У меня всё в порядке. Честное слово, всё в порядке. У нас связи не было, а теперь появилась. Не могу я Лизу позвать, её тут нет. Да не одна я, мамочка, я с Кириллом. Как с каким? С Морозовым!..

Мобильный лежал на полке под телевизором. Майя схватила его, впилась глазами в экран — но в доме сигнала по-прежнему не было. Она помчалась назад, успев только подумать, что не знает, какая перспектива пугает её сильнее — обнаружить, что дочери и муж весь день непрерывно ей названивали, или что никто из них не звонил ей вовсе. В холле на втором этаже телефон ожил, высветился домашний номер. Майя поспешно приняла вызов.

— Привет, котятки! С Новым годом!

— Это ты? Это правда ты?! — всхлипнула в трубке Анюта. — Мы боялись, что уже никогда тебя не услышим, — и она разревелась, как маленькая.

— Мама, куда ты пропала? Мы сутки не могли до тебя дозвониться, — присоединилась Татьяна; хорохорилась, но ясно было, что и у неё тоже глаза на мокром месте. — И в твою гостиницу тоже. В новостях сказали про большую лавину в Абхазии. Мы решили, что вас накрыло.

Майе стало стыдно, хоть она и понимала, что в случившемся нет её вины.

— Не накрыло, родные мои, не накрыло. У нас всё хорошо. Мы просто сидели без связи. Отмечаем Новый год. А вы? Гости пришли?

— Пришли, конечно, — сквозь слёзы ответила Анюта. — И занимались тем, что вместе с нами пытались тебя найти.

На заднем плане кто-то воскликнул: «Да ладно, лично я сразу был уверен, что она сама найдётся!» — а кто-то другой обозвал первого «идиотом на позитиве».

— Мы папе звонили, — сообщила Татьяна, — сказали ему, как называется твоя гостиница. Он обещал что-нибудь выяснить. Позвони ему сама, успокой.

— Простите, котятки. Я не думала, что так получится, — покаянно проговорила Майя.

Она бы что угодно в этот миг отдала за устройство для телепортации. За то, чтобы прямо сейчас прижать к себе девчонок, перецеловать носы и макушки, дать слово, что больше никогда не исчезнет.

— Не извиняйся, — Анюта продолжала плакать, — это мы виноваты… две дуры!.. что тебя отпустили…

В трубке пискнуло — ещё один вызов.

— Кажется, это папа, я сейчас ему отвечу, — объяснила Майя и переключилась.

 — Майя! — рявкнул Вадим вместо приветствия. — Какого чёрта?! Почему до тебя нельзя дозвониться?!

— С Новым годом, Вадик. Мы сидели без связи, — кротко отозвалась она.

— Они сидели без связи, — передразнил он. — Прекрасно. А мы с девочками сходили с ума. Зачем вообще ты потащилась в эту дыру? Почему ко мне не приехала, если надоело в Москве?

— Потому что ты сам был против, чтобы я приезжала, — ответила, не лукавя, Майя.   

— Я был против?! Что за глупости?

— Только не ври, пожалуйста, — тихо сказала она и прислонилась плечом к оконной раме. — Знаешь ведь, со мной это бессмысленно.

— Знаю, Маюш. Бессмысленно, — сбавив тон, после паузы согласился муж.

— Ну вот. Лучше просто признайся, что встречаешь Новый год в другой компании.

— В какой ещё другой компании?! — удивился он.

Кажется, удивился искренне.

— Тебе виднее.

— Ты что? Придумала, что я завёл себе любовницу?..

— Не знаю. Но ты не хотел, чтобы я летела с тобой на Гавайи. Значит, без меня тебе там лучше.

В трубке стало так тихо, что Майя услышала стук собственного сердца.

— Стало быть, это я во всём виноват. Вот я скотина! — произнёс, наконец, Вадим. — Ты права. Я хотел, чтобы ты осталась дома.

Майя попробовала вдохнуть, чтобы ответить ему, но у неё не получилось. «Что я буду делать, когда узнаю всё как есть?» — звенело в голове.

— Но никаких любовниц у меня нет, — не дождавшись ответа, продолжил он. — Я просто… Маюш, я боялся, что ты помешаешь мне работать. Ведь мне бы пришлось развлекать тебя, водить в гости, показывать чёртовы достопримечательности. Без тебя я бы дневал и ночевал в обсерватории и не думал ни о чём, кроме работы. Увидеть то, ради чего я сюда приехал… Такая возможность выпадает раз в жизни, понимаешь?

  — Понимаю. После стольких счастливых лет ты изменил мне со звёздами, — сумев, наконец, вдохнуть, вымолвила Майя.

— Я собирался, — невесело усмехнулся Вадим. — Но у меня ничего не вышло.

— Почему не вышло? Ты там, я здесь. Жива и здорова. Успокойся и возвращайся к своей науке.

— Маюш, я уже не «там» — я в Лос-Анджелесе. Жду посадки на рейс до Москвы, а оттуда сразу вылечу в Адлер.

Настал её черёд оторопеть:

— В Адлер? Что ты придумал, зачем в Адлер?! У меня же всё хорошо. Лети назад. Ты себе не простишь, если упустишь возможность, выпадающую раз в жизни.

— Я не прощу себе только одного — если с тобой что-нибудь случится по моей вине, — непререкаемым тоном сказал Вадим и дал отбой.

А Майя вдруг поняла, что не желает раздумывать, лгал он сегодня ей или нет. Решила: «Приедет — поговорим». Питаться догадками она больше не собиралась.

[Ева Гончар]

Ура-ура! :))) Принимаю поздравления с завершением проекта!

[Барс]

   

Щёки горели, губы широко улыбались, но взгляд был настороженным — она не знала, какой ждать встречи от постояльцев, и была заранее готова загородить Кирилла от их возмущения своими узкими прямыми плечиками.

Не только загородить    Alter ego

[Барс]

— У Софочки в кошельке зашит маячок, — признался он. — У меня всегда есть возможность узнать, где она находится. И нередко я этой возможностью пользуюсь.

"Главней всего погода в доме А все другое суета Есть я и ты, а все, что кроме Легко уладить с помощью зонта "жучка."

[Catherine U]

Ура! Поздравляю! Кто-то даже отгадал, как вернется Кирилл.

Ну, фсе, ждем "50 оттенков Джарода"? Весна же?

[Ева Гончар]

Ура! Поздравляю!

Спасибо. :)

Кто-то даже отгадал, как вернется Кирилл.

Угу. Правда, этот "кто-то" остался недоволен финалом. 

Ну, фсе, ждем "50 оттенков Джарода"? Весна же?

Погодь, надо в чувства прийти! :)

[Ева Гончар]

Не только загородить    Alter ego

Поясните, пожалуйста. :) Чего-то я торможу.

Легко уладить с помощью зонта "жучка."

Да уж! :)))

[Catherine U]

Угу. Правда, этот "кто-то" остался недоволен финалом. 

Подайте мне его сюда! Я его... зацелую 

Погодь, надо в чувства прийти! :)

Неа. Хочухочухочу.

[i-jаn]