|
Ева Гончар
|
 |
« Ответ #37 : 21-Января-2017 22:44 » |
|
Глава 5. ИГРА В ФАНТЫ
Майя спала до темноты, а проснувшись, долго не хотела вылезать из-под одеяла — сама перед собой притворялась, что всё ещё спит. «Это не “Сердце гор”, это какой-то Спиешьпей!» — думала она, пряча лицо в подушку. Подушка пахла теплом и домашним уютом. Однако слово «Спиешьпей» — название сонного царства из детской книжки, которую когда-то обожали дочки — всплыв в памяти, всё же заставило Майю вытащить себя из постели и выйти в «телефонный» холл. Близняшки, бодрые и всем довольные, принялись на два голоса уговаривать её не волноваться. Из этого Майя сделала вывод, что без необходимости звонить им чаще одного раза в день не стоит — дабы не напрягать опекой. Телефон гостевого дома им оставлен, потребуется — позвонят сами. Потом она вернулась к себе, включила телевизор, не очень-то надеясь найти что-нибудь стоящее, но наткнулась на «Джентльменов удачи», которых всегда могла смотреть с любого места. Когда фильм закончился, выяснилось, что уже заканчивается и ужин. Лишить себя Натэллиной стряпни Майя была не готова. Нужно узнать, не приносят ли тут еду в номер, решила она, собираясь — одеваться и причёсываться было отчаянно лень.
Перед полуоткрытой дверью столовой Майя увидела Вахтанга. В руках у него был широкий прямоугольный поднос, на котором стояли фарфоровые чайники, чашки и пиалушки с мёдом.
— Паможещь аткрыт? — показав взглядом на дверь, попросил он.
— Конечно, — Майя взялась за ручку.
Из столовой доносилось ровное гудение.
— Нэбольшой аварэя, — пояснил Вахтанг, — Натэлле прэщлос убэрат. Нэси, мнэ сказаль, чай, пака нэ астыль.
«Небольшая авария» оказалась опрокинутым блюдом какой-то хрупкой светлой выпечки, вероятней всего, безе. Обломки разной величины разлетелись по всей столовой. Крупные, ползая на коленках, собирала горничная — не блондинка Олеся, которую Майя видела вчера вечером и сегодня утром, а другая, чёрненькая и кудрявая, как барашек. Горничной помогал Валентин — или, скорее, делал вид, что помогает. Натэлла пылесосом втягивала мелкую крошку; лицо у суровой поварихи было таким, словно она вот-вот расплачется.
Майя уселась на своё место. Вахтанг с ловкостью заправского официанта расставил на столах чайники, чашки и мёд. Натэлла к тому времени закончила пылесосить, а горничная — ползать по полу. Натэллин племянник задвинул пылесос в угол, обнял тётку за плечи и принялся утешать на своём языке. Похоже было, что он, и правда, её любит.
Потом Натэлла и горничная ушли, Вахтанг взялся за чай, и в столовой, наконец, стало тихо. Но тишину эту почти сразу нарушил шёлковый голос Анжелы, в котором мелькнула чуть заметная капризная нотка:
— А я вот хочу вечеринку! Такую же, как вчера. Кто со мной?
— Полагаете, Артём каждый вечер будет поить нас вином за счёт заведения? — не оборачиваясь, проворчал Кирилл, расположившийся за тем же столом, что и Майя, спиной к Анжеле.
Та засмеялась:
— Ни в коем случае! Сегодня мы с Валечкой всех угощаем. Правда, Валечка?
— Правда, любимая, — флегматично согласился Валентин.
Так и вышло, что после ужина обитатели «Сердца гор» снова плавно перетекли в соседнюю комнату. Майя же снова была в отстающих. К тому времени как она явилась в гостиную, там уже успели передвинуть диваны, и компания — Анжела с Валентином, Вахтанг, Кирилл и Ульяна — расселась вокруг журнального столика.
В отличие от мужчин, обе девушки были очень нарядными. Ульяна в этот раз надела коротенькое открытое платье из мягкого голубого трикотажа, а закрученные локонами волосы собрала в высокий хвост. Если бы не Анжела, от неё невозможно было бы отвести глаз. Но Анжела, в закрытом и облегающем, как вторая кожа, атласно блестящем тёмно-зелёном платье с разрезом до середины бедра, забирала себе львиную долю мужского внимания. Она не только блистала красотой — она улыбалась и двигалась, как воплощение соблазна.
Артёма Майя увидела возле подоконника, куда сегодня поставили бутылки и блюдо с фруктами. Он опять разливал вино. Алексея Петровича и Софьи, разумеется, не было.
— Майя Михайловна, идите к нам! — позвала Анжела. — Мы собираемся играть... Но я до сих пор не знаю, во что. В карты эти скучные существа играть отказываются! А сначала — вы только представьте! — они отказались танцевать.
— Я не умею в карты, — тихо сказала Ульяна.
— А я — не люблю! — громко сказал Кирилл.
— А для танцев мы все пока маловато выпили, — добавил со смешком Валентин.
Артём счёл за благо вмешаться:
— Но у нас полно других игр! Монополия вон... Каркассон...
— Там же ду-умать надо! — шутливо надула губки Анжела.
— Не хотите думать — играйте в лото! — и Артём поставил на стол деревянный ящичек с бочонками, карточками и фишками.
— Как играете? — спросила Майя, намереваясь присоединиться. — На деньги или просто так?
Ответ был неожиданным:
— На желанэя! — с довольным видом сообщил Вахтанг.
— Не совсем на желания, — уточнила Анжела. — Проигравшие будут тянуть фанты. А фанты у нас уже есть.
Валентин достал из кармана и пристроил рядом с лото маленькую яркую коробочку.
Чего совершенно не стоило делать — так это играть в фанты с молодой и, похоже, слегка сумасбродной компанией! Майя махнула рукой:
— Ох, нет, ребята, в фанты я пас! Я слишком взрослая тётенька для таких забав. Если вы не против, я просто посижу тут с вами, выпью вина.
Никто не возражал, и она устроилась на пустом диване в стороне от играющих. В ту же секунду Артём протянул ей бокал.
— А вы что, не хотите участвовать? — спросила Майя.
— Мне бы работать было некогда, если бы я развлекался вместе с гостями, Майя Михайловна, — серьёзно ответил администратор.
Игроки, перешучиваясь, разложили на столе «рубашками» вверх карточки-фанты, после чего распаковали лото. В этот момент в гостиной появился Алексей Петрович. Вид у него был растерянный и смущённый.
— Я бы... простите... если позволите, я хотел бы выпить бокал вина, — с порога проговорил он.
— Нет проблем! — откликнулся Артём. — Какое предпочитаете, сухое или полусладкое?
— Как это вас к нам отпустили, Алексей Петрович? — хохотнул Валентин.
— Софочка спит, — объяснил тот виновато. — Я подумал, что успею хотя бы попробовать.
— Оставайтесь с нами, — с нежнейшей улыбкой пригласила Анжела.
— Гдэ адын бакаль, там дэсат! — подхватил Вахтанг.
— Остались бы, в самом деле, Алексей Петрович, — вздохнул Артём. — Если Софья заметит ваше отсутствие, она сама за вами придёт. А хуже вам... — он осёкся, но Алексей Петрович закончил за него:
— Вы правы, хуже мне всё равно уже не будет. Какая разница, один бокал или десять? Софочка, в любом случае, унюхает.
К удивлению Майи, играть в лото и фанты он согласился без уговоров — должно быть, решил «пропадать, так с музыкой».
Игра началась. Майя потягивала вино, заедала его фундуком в хрустящей корочке из жженого сахара и с удовольствием наблюдала за процессом. Она потихоньку хмелела; негромкая музыка и ритмичное мерцание огней на ёлке вводили её в состояние транса.
Самым азартным из игроков был Вахтанг. Он бурно переживал неудачи, выплёскивая поток непонятных слов. Анжела с детской непосредственностью радовалась удачам. Ульяна была невнимательна, ей постоянно подсказывали — то Кирилл, который сидел по левую руку от неё, то Алексей Петрович, который сидел по правую. Вино лилось рекой.
Вахтанг продул первую партию. Скорбно качая головой, он вытянул карточку с заданием и прочитал: «Спеть песню про ёлочку с кавказским акцентом».
— Как вам не стыдно, Вахтанг! — воскликнула Анжела. — Ведь вы же это подстроили! — глаза у неё смеялись.
— Нэ падстраэваль, мамай клянус! — Вахтанг в шутовском гневе ударил себя кулаком в грудь.
Остальные дружно рассмеялись. Майя, у которой, кажется, вошло в привычку присматривать за Ульяной, отметила, что девчонка смеётся чересчур громко. Когда хохот стих, Вахтанг запел — и оказался обладателем такого шикарного баритона, что «песня про ёлочку с кавказским акцентом» прозвучала, как настоящее произведение искусства.
Потом проиграл Валентин. Ему досталось «съесть лимон без сахара, не морщась и всем рассказывая, как это вкусно».
— Бедный Валечка! — Анжела состроила сочувственную рожицу. — Можешь съесть только половину, — она обвела компанию лукавым взглядом. — Мы же не звери, правда?
— Нэ звэри! — откликнулся Вахтанг.
— Ну уж нет, — как-то двусмысленно усмехнувшись, сказал Валентин. — Весь съем, как написано.
Артём принёс лимон, и Валентин этот лимон, действительно, съел. Посмеиваясь и приговаривая, что никогда в жизни не пробовал ничего вкуснее и слаще. Последние кусочки он проглотил под дружные аплодисменты.
Следующей не повезло Ульяне. Причём «не повезло» в буквальном смысле слова. На её карточке значилось: «Прыгать на одной ноге, размахивая руками, и кричать "Я бабочка!"». Ульяна стянула туфли, переместилась, розовая от стеснения, в свободную часть комнаты, и запрыгала. И так неловко и нелепо это выглядело, что Майе в очередной раз стало её жалко. Вернувшись на место, Ульяна ссутулилась и спрятала лицо в ладонях — но из игры не вышла.
Четвёртым проигравшим стал Алексей Петрович. Физиономия, когда он тянул свою карточку, у него была испуганная. Но задание выпало интересное: «Рассказать любимое стихотворение с выражением ужаса, с тихой скорбью, с нескрываемым смехом, с мяуканьем после каждого слова». Алексей Петрович пригладил редеющие волосы, поправил очки, прокашлялся и начал:
— Сегодня, я вижу, особенно грустен твой взгляд и руки особенно тонки, колени обняв...
Гумилёв, узнала Майя. Актёр Алексей Петрович, прямо скажем, был так себе, но он очень старался, и слушали его внимательно. Анжела — та буквально смотрела ему в рот. Последний вариант — с мяуканьем после каждого слова — удался новоявленному декламатору лучше всего, но до конца он не дочитал, сорвался в смех. После нового приступа общего хохота Анжела взяла Алексея Петровича за руку и молвила, глядя на него зачарованно распахнутыми глазами:
— Это было круто! Честно слово, это было круто! Как актриса вам говорю, Алексей Петрович, у вас настоящий талант.
Майе стало неприятно. Какая грубая лесть, подумала она. А хуже всего, что он поверит — как не поверить, под таким-то взглядом? Майя посмотрела на Валентина — тот, обнимая жену за талию, с невозмутимым видом пил вино.
А дальше пошла бестолковая и забавная круговерть, участники которой забыли про лото и просто тянули фанты. Кто-то разворачивал конфету при помощи ножа и вилки, кто-то собирал ртом со стола дольки мандарина, кто-то изображал луноход, кто-то кукарекал, забравшись на табуретку, кто-то упрашивал остальных вести себя потише, «иначе придёт врач, и всем нам мало не покажется».
— Стоп-стоп-стоп! — в конце концов, закричала Анжела, которой, видно, всё это надоело. — Давайте разыграем последние три фанта, и займёмся чем-нибудь другим. Один будет мой, я ещё ни разу не сыграла.
— И я ни разу не сыграл, — удивительно трезвым голосом сказал Кирилл.
— Так. А есть кто-нибудь, кто сыграл только один раз?
— Я, — после паузы призналась Ульяна.
— Тяните первая, — велела ей Анжела.
Ульяна осторожно взяла карточку и прочла:
— «Придумать десять уменьшительных имён к имени вашего соседа слева».
— Нэудачна! — подал голос Вахтанг. — Быль бы он Саща... или Мища... А то — Кэрыль. Как его умэнщищь?
— Пускай будет пять, а не десять? — приподняв брови, спросила Анжела.
Ульяна воспротивилась:
— Нет-нет... я буду, как написано... десять.
Глядя в стол, она начала:
— Кирюша. Кирюха. Кирочка. Кира. Кируня. Кирилка, — потом обернулась к Кириллу, продолжила: — Кирик. Киряша. Кирюся. Кирушка. Киря, — и еле слышно закончила: — Кир.
— Ого, даже не десять, а двенадцать, — восхитился Валентин. — Ну вы даёте!
— Извините... Я увлеклась, — в который раз за вечер смутилась Ульяна.
— Ну, теперь я! — Кирилл перевернул карточку и хмыкнул. — «Переход хода». Не судьба мне, похоже, сегодня сыграть. Давайте, Анжела. Финальный аккорд — ваш!
Анжела — лукавое выражение не сходило с её лица — вытянула последний фант.
— «С завязанными глазами узнать всех игроков». Что ж, неплохо для финального аккорда.
Анжеле надели повязку из толстого шерстяного шарфа, участники игры выстроились рядком напротив двери. Первым Анжела опознала Валентина — не прикасаясь к нему, по запаху. Второй — Ульяну, по длинным волосам. Рядом с Кириллом задержалась подольше. Принюхалась; словно лаская, провела ладонью по светлым усам и бородке; на мгновение скользнула пальцами в расстёгнутый воротник рубашки; положила ладонь на грудь — и только тогда объявила: «Кирилл». А ещё больше времени провела с Алексеем Петровичем — как будто хотя бы в теории могла перепутать его с Вахтангом! Майя отвернулась. Ей было физически больно видеть, как изящные Анжелины руки касаются высокого лба Софьиного мужа, его висков, и щёк, и губ, как исследуют его плечи под вязаным коричневым свитером. Раздумывать о причинах боли Майе не хотелось.
Вторая попытка устроить танцы увенчалась успехом; от кого она исходила, Майя не заметила. Компания была достаточно разогрета, чтобы начать приплясывать ещё до того, как Артём включил подборку модных мелодий. Из мужчин лучше всех танцевал Кирилл. Вахтанг был слишком резок, Валентин — слишком ленив или слишком пьян, Алексей Петрович — неумел и неловок. У Ульяны обнаружилось прекрасное чувство ритма, она чувствовала музыку, но была не по возрасту угловата. Соперничества с Анжелой, с её чарующей, льющейся, змеиной пластикой, Ульяна выдержать не могла. Всё здесь вертелось вокруг Анжелы, всё притягивалось к ней одной. Сама же Анжела демонстрировала явное предпочтение Алексею Петровичу.
И это было гадко.
Майя поставила пустой бокал на подлокотник дивана и с усилием встала. Пол под нею поехал куда-то вбок. Она не считала, сколько сегодня выпила. Стараясь не шататься, Майя вышла из гостиной и поднялась к себе — карабкаться в таком состоянии по узким деревянным лестницам было испытанием не для слабаков. В номере она упала поперёк кровати, но не уснула, а долго лежала, ощущая, как потихоньку редеет в голове алкогольный туман. Думала о Вадиме. О том, как легко могла вскружить ему голову такая же профурсетка, как эта Анжела. Представляла себе его, такого родного и нужного, и её, неизвестную, молоденькую и нахальную, в комнате вроде здешней гостиной.
«Это было круто! Честное слово, это было круто! У вас настоящий талант!»
И женские пальчики — в вороте его рубашки.
Серой в синюю полоску, которую Майя подарила ему перед отлётом в Аризону.
Она уже совсем протрезвела, когда вдруг услышала звуки, которые ни с чем нельзя перепутать — поблизости занимались любовью. За стенкой или внизу, было непонятно, да, впрочем, Майя и не выучила ещё, кто где живёт. Эти звуки её добили. Накинув пальто, она стремительно выбежала во двор — лестниц на этот раз даже не заметила.
Была глубокая ночь.
И было Небо. Умопомрачительное небо, какое можно увидеть только вдали от городских огней. На бархатном чёрном фоне бриллиантовой россыпью сияли звезды, и было их столько, что, если присмотреться, становилось понятно, что они — везде. Ни один, даже самый крошечный кусочек неба не лишён был своей звезды. Майя запрокинула голову и высмотрела Большую Медведицу. А потом дюжину созвездий поменьше. Вспомнила, что узнавать их её научил Вадим, ещё до того как они поженились. Глаза у неё стали мокрыми.
От свежего воздуха и от слёз Майе стало легче, в дом она вернулась почти такой же спокойной и рассудительной, как обычно. Вечеринка закончилась, и даже гостиную после неё уже прибрали. Майя поднялась на второй этаж — и замерла на верхней ступеньке. В холле стояли двое, они целовались. На нём из одежды были только брюки, платье на ней было расстёгнуто на спине. Он обнимал её — скорее бережно, чем страстно касался обнажённой спины. Она — изо всех сил цеплялась за его плечи и припадала к его губам, как к источнику живой воды.
Майя отступила в тень, боясь помешать.
— Спать пора, — прошептал он.
— До завтра, — прошептала она.
И они скрылись каждый за дверью своего номера.
Эти двое были Кирилл и Ульяна.
Продолжение следует...
|
