|
DeJavu
|
 |
« Ответ #1758 : 22-Апреля-2019 12:56 » |
|
Эпизод 2. Особый случай.
На сообщение Мэдлен о том, что я могу вернуться домой, я лишь сдержанно кивнула, показав что приняла это к сведению и продолжила свой путь по коридору, воздержавшись от изъявления благодарностей и вообще от какого бы то ни было проявления эмоций. Но тем не менее, если я и не показала этого внешне, то внутренне новость меня все же обрадовала. Мысленно прикинув, я поняла, что полноценный выходной светит мне в лучшем случае завтра к вечеру. Хотя, можно было бы урвать пару часиков свободы и сегодня, и сгонять в город, есть у меня "окно", но... не стоит.
Последние три месяца давшиеся мне очень нелегко, выработали однако у меня способность правильно расставлять приоритеты, ставя во главе угла прежде всего интересы Отдела, научили терпению и сдержанности, в том числе и в эмоциях. Мне тяжело далась эта наука, но я ее окончательно усвоила. И если раньше я пропускала мимо ушей предупреждения Мэдлен о нежелательности эмоций, то после того что произошло, сделала выводы, и теперь считаю за роскошь хотя бы помнить и знать, кто я.
Мэдлен не напоминала мне о случившемся, но это вовсе не значит что она все забыла, и угрозы больше нет. А мне остается только следить за собой и не дать повода привести её в исполнение.
На следующий день меня, как я и рассчитывала, отпустили на выходной. Выйдя из Отдела и наслаждаясь долгожданным и почти подзабытым чувством относительной конечно, но все же свободы, едва веря себе, что это и правда случилось, я не спеша, без определенной цели, побрела по городу. Сразу же идти домой абсолютно не хотелось, и я похвалив себя за предусмотрительность, благодаря которой сейчас могу себе это позволить, ибо в тот день, когда мы с Куртом заезжали в мою квартиру, я в числе прочего, захватила и кредитки, решила сначала заглянуть в "Ле Пти Салон" и заняться своей изрядно отросшей шевелюрой. А затем, памятуя, что дома у меня после длительного отсутствия есть совершенно нечего, зайти в какой-нибудь ресторанчик и поужинать. Готовить сегодня не хотелось так же - совершенно.
На "Ле Пти Салон", полностью соответствующий своему названию, так как он был действительно очень маленький, всего с двумя клиентскими креслами, где властвовал его хозяин - Франсуа, вместе со своей ассистенткой Софи, я наткнулась совершенно случайно, когда бродила в прострации по городу, после того как потеряла Анри. И с тех пор, больше ему не изменяла. Прежде всего потому, что Франсуа в отличие от большинства парижских кауферов не особо разговорчив и не считает нужным развлекать меня болтовней, пока занят своим делом. Ну и кроме того, по счастливой случайности, салон оказался расположен совсем рядом с моей теперешней квартирой, что просто удобно.
Войдя в небольшое, уютное помещения, я была встречена самим приветливо улыбающимся Франсуа:
- Добрый вечер, мадемуазель. Вас долго не было. Уезжали?
- Уезжала, - кивнув, не стала спорить я.
- Вам как обычно?
- Нет.
В последнее время мне было как-то не до своих волос, и в результате они отросли и у меня появилась возможность сделать пусть и короткое, но полноценное каре. Я чувствую что время траура по Анри закончилось, напротив, мне почему-то хочется выглядеть хорошо. И в отличие от обыкновения, я не стала докапываться до истоков своего желания.
Выслушав мои пожелания, Франсуа никак их не прокомментировал, но взгляд его был красноречивее некуда: "Наконец-то взялась за ум". С видимым удовольствием, он занялся мной, а я бездумно отдалась его рукам.
Через час с небольшим, я уже ждала на открытой террасе одного из многочисленных ресторанчиков заказанный ужин. Ну вот, наконец-то долгожданная свобода и я сижу здесь одна, без надоевшего постоянного присмотра. Но... вот только почему-то я этому совершенно не рада. Мне не хватает Курта? Его пусть и по большей части молчаливого, но присутствия. Да и ужин в отличие от тех случаев, когда он бывал со мной, нести явно не торопятся. "Да, конечно, все дело именно в скорости обслуживания, в чем же еще", - с сарказмом поддела я сама себя. И тут же постралась оправдать: "Это просто привычка, ничего больше". Это не должно быть ничем большим. Мне нельзя привязываться к Курту. И я это прекрасно осознаю. Особенно вспоминая наш с ним разговор в машине, у моего дома, в самый первый вечер после похода в "Ле Манн". Возможно в словах Курта есть рациональное зерно. Сейчас, анализируя все с момента моего попадания в Отдел, я не могу не признать, что мне действительно сходило с рук то, чего от большинства бы не потерпели. И в то же время, из меня похоже что целенаправленно выбивали, вытравливали всякую эмоциональную привязанность к кому бы то ни было. Вспомнить хотя бы Вики, Анри, Аннет. Все, к кому я была неравнодушна, в итоге умирали, причем от моей руки. Хотя Анри не совсем вписывается в этот список, его я сдала сама. Но неизвестно, как повернулось бы дело, если бы мы встречались с ним дольше. Что-то мне подсказывает, что Отдел не потерпел бы длительных и серьезных отношений.
И в свете всего вышеперечисленного, привязаться к Курту, означает подложить ему большую свинью. Себе-то уж точно, но вероятно и ему тоже. Как бы по-идиотски это не звучало, но видимо у Мэдлен в отношении меня есть какие-то далеко идущие планы. Ничем иным, я не могу объяснить ее надо признать, особое отношение ко мне, явно не предусматривающее моей привязанности хоть к кому-то. Возможно я преувеличиваю, и мне уже везде мерещатся теории заговора, но в таком деле лучше перебдеть.
Домой я вернулась, когда на улице уже окончательно стемнело. Первым делом приоткрыла окна, чтобы проветрить застоявшийся, душный и спертый воздух, а затем перестелив постель и стараясь не вспоминать в каком состоянии я последний раз на ней спала, потушила свет и постаралась отрубиться. На завтрашний день у меня большие планы и нужно как следует отдохнуть. Уже засыпая, на грани полудремы, ощущая чуть потягивающий из полуоткрытого окна, ласкающий, свежий и теплый воздух летней ночи, я подумала, что именно его мне больше всего не хватало за прошедшее время в Отделе. Может, ради таких мелочей и стоит жить?
Утром меня разбудило солнце. Вчера я не задернула шторы и теперь луч медленно скользил по ногам, поднимаясь все выше и выше, прошелся мягкой и теплой рукой по плечу, и когда наконец он ударил в глаза, я окончательно проснулась. Настроение было великолепным. Не знаю, надолго ли это, но пока я каждой клеточкой тела ощущаю, что жить в общем-то хорошо. Все-таки Вальтер был прав.
Я поднялась и направилась в ванную, приводить себя в порядок. Мне многое нужно было сегодня сделать. Но прежде всего, мне не давал покоя один вопрос. И я миновав дверь в ванную, прошла на кухню. Выдвинув ящик стола, я достала лежащий ровно в том положении, в каком я его и оставляла, Ругер. Проверив обойму, я убедилась, что и патроны на месте и задумчиво убрала пистолет обратно. Как бы то ни было, все это уже не имеет значения.
Минут через тридцать, я уже выходила из дома, а забег по магазинам занял у меня всего час с небольшим. Все необходимое удалось купить поблизости, хотя нужно мне было многое. У меня банально пустой холодильник, а квартира за три месяца моего отсутствия покрылась пылью и требовала уборки, и кроме того, я купила кое-что еще, но об этом позже.
Вернувшись и наскоро позавтракав свежими круассанами и сваренным в турке кофе, я приступила к работе. Несколько часов спустя, вылизанная квартира блестела, а я знала расположение всех камер, установленных у меня в доме. Ну, во всяком случае, я надеюсь что всех. Была у меня вначале мысль затеять не обычную уборку, а небольшой ремонт, и закрасить нафиг все камеры, а те что расположены не на потолке, закрыть мебелью ну или "нечаянно" повредить. Но от этой идеи я отказалась очень быстро, ибо ее осуществление было слишком подозрительным, и кроме того не гарантировало длительного, нужного мне результата. В скором времени камеры бы заменили, вот только я уже не знала бы, где именно они размещены. А так, кто предупрежден - тот вооружен, надеюсь этого окажется достаточно.
Вознаградив себя обедом из ветчины с яичницей, я затеяла небольшую перестановку на кухне, в результате которой стол занял другое место, а небольшое, уютное кресло, в которое я любила забираться с ногами чтобы почитать, отправилось в самый дальний угол, подальше от окна, в мертвую зону для вездесущей камеры. Удовлетворенно вздохнув, я окинула взглядом изменившийся интерьер. Ну что ж, так тоже неплохо, и сдвинутый стол не такая уж большая плата за уединение. А главное, теперь можно приступить к тому, что я задумала.
Я принесла из прихожей увесистый пакет с несколькими купленными сегодня книгами, в числе которых был и солидный молескиновский блокнот в коричневой кожаной обложке. Поставив пакет на стол, я снова засыпала в турку кофе, и поглядывая чтобы он не убежал, не скрываясь стала разбирать содержимое пакета. К тому моменту, когда кофе был готов, я прихватила пару книг, в число которых вошел и блокнот, и чувствуя себя героем романа Джорджа Оруэлла, отправилась в кресло, подальше от глаз "Большого Брата".
Проведенная аналогия с Уинстоном Смитом вовсе не внушила мне оптимизма. Помнится, в его случае все закончилось очень плохо. А моя ситуация просто под копирку повторяет его - бессмысленный вызов личности системе, где первая всегда обречена на поражение. Но отступать я не намерена.
Возможно, моя задумка глупа, наивна и даже дерзка, но то что случилось со мной в последнее время, заставило меня кое о чем задуматься. Я не знаю что и как будет дальше, и угроза Мэдлен "подправить мне мозги", если мои действия и поступки перестанут ее удовлетворять, висит надо мной постоянным дамокловым мечом. И я хочу подстраховаться, хотя вероятно, толку от моей подстраховки не выйдет, скорее наоборот, могу нажить себе лишние неприятности. Я не знаю чего хочет лишить меня Мэдлен - памяти или чувств и эмоций. Или и того и другого вместе. И не знаю, насколько то что я решила сделать поможет мне если это случится. Возможно, не поможет совсем. Но даже если и так, это помогает мне сейчас чувствовать себя спокойнее и увереннее.
Открыв обложку, я тупо уставилась на девственно чистый лист бумаги. В мыслях все было легко и просто, а вот на деле оказалось гораздо сложнее. Наконец, чуть помедлив, я вывела название: "Записки новичка".
Я решила записать все самое важное, случившееся со мной за то время что я провела в Отделе, всю себя, все свои мысли и чувства, включая и те жалкие крупицы своей прошлой, до-Отделовской жизни которые я смогла вспомнить, с тем чтобы если я все же окончательно потеряю память, я могла хотя бы попробовать понять, кто я такая на самом деле. Глубоко вздохнув, я начала писать.
"Привет. Если ты это читаешь, значит все плохо. Но в то же время, если ТЫ это читаешь, значит для нас еще не все потеряно. Я не знаю, что ты сейчас помнишь и чувствуешь. Скорее всего не помнишь ничего и не чувствуешь тоже ничего. Я угадала? Вот видишь, как я хорошо тебя знаю. Потому что я - это ты. Если хочешь понять и разобраться в том что с тобой происходит - просто читай. Впрочем, возможно, ты сейчас ничего не хочешь, тебе все равно. В таком случае - тоже читай. Уж хотя бы это-то ты можешь сделать? Ради себя. Потом поймешь".
Написав обращение к самой себе, я остановилась и на минуту задумалась. А что если сей опус каким-то невероятным образом попадет в руки к кому-то со стороны? И тут же я пожала плечами - ну и что? Даже и в этом случае, ничем серьезным Отделу повредить он не сможет. Меня больше должно волновать, чтобы он не попал в руки к кому-то из своих. Вот это будет кошмар. А все остальные скорее всего примут его за плод больного ума и воображения, ну или за бездарный фантастический шпионский роман. Адреса называть я не собираюсь, да и вообще, поверить в то что под Парижем расположена огромная секретная антитеррористическая организация - невозможно. Единственное, за что действительно можно зацепиться - это имена. В том числе и тех, по кому Отдел проводил операции. Например - Аннет Лавальер. Это ее настоящее имя, и она действительно пропала без вести, а также Грейс Стаммер, Новак и другие. Если задаться целью и проверить, то выяснится что все что с ними случилось - правда. Но это-то и должно будет убедить меня будущую, что все по-настоящему.
Можно было бы конечно уходить из дома и писать это где-нибудь в кафе, каждый раз меняя места, но подумав, я поняла, что внезапная смена моих привычек насторожит Отдел гораздо сильнее. Обычно, все выходные я провожу именно дома, за редким исключением. И опять же, блокнот нужно будет где-то прятать, что создаст лишние проблемы. А так, я просто оставлю его на полке, с книгами, он ничем среди них не выделяется, да и уборка и перестановка на кухне вполне вписываются в нормальное поведение, после моего долгого отсутствия.
Но как следует насладиться отдыхом и хоть сколько-то существенно продвинуться в своих планах, мне было не суждено. Уже на следующий день последовал вызов в Отдел. Вернее даже не в Отдел, а к Мэдлен, что несколько меня насторожило. Впрочем, я никогда не любила личные аудиенции у зама шефа, в чем думаю, не оригинальна. Я бы связала ее вызов со своим замыслом, но вряд ли связь действительно есть, ибо я еще ничего толком и сделать-то не успела. И я решила пока не забивать себе голову и впустую не нервничать. Поживем - увидим.
|
