|
DeJavu
|
 |
« Ответ #1670 : 11-Января-2019 18:50 » |
|
Но ничего более умного чем попытаться просто выйти из Отдела и направиться к себе домой, ну или придумать что-то беспроигрышное прямо по дороге туда, мне в голову не пришло. Благо чисто физически в Отделе меня ничто не держит, кроме запрета Мэдлен. Код от входной двери от меня не скрывают, и охрана за мной по пятам не ходит. Правда сомневаюсь что Мэдлен не приняла мер на случай если у меня совсем уж сорвет крышу. И если я о них ничего не знаю, то это не значит, что их нет.
Но мне уже настолько все опротивело, что я пинками загнала поглубже здравый смысл и решила рискнуть, даже понимая, что если ловушка все же есть и меня схватят на выходе - это даст Мэдлен неоспоримый повод осуществить свою угрозу. Как-никак, а это будет прямым нарушением приказа.
Но я больше так не могу, а свобода казалось бы вот она - в двух шагах, пойди и возьми. И пару дней спустя после моего визита к Вальтеру, я дождавшись глубокой ночи, покинула свой блок и направилась к автоподъезду, счастливо избежав по дороге встреч хоть с кем-то. Отдел к моему вящему удовольствию весь словно вымер. Я уже сворачивала к выходу, когда из-за поворота неслышной тенью выскользнул Курт и иронично поинтересовался:
- Ты далеко собралась?
Я вздрогнула, но тут же взяла себя в руки:
- Да так, не спится. Просто гуляю.
- Угу, - согласился он. - В следующий раз гуляй в другом месте.
- Ты что, следишь за мной?
- Нет. Просто гуляю, - с сарказмом повторил он мои же слова, и непререкаемым тоном приказал. - Иди к себе.
Я развернулась и стараясь не показать что меня трясет от бешенства, выполнила его приказ.
На какое-то время после этого я затаилась, ожидая ответных действий от Мэдлен. Вальтер, я уверена, ей ничего не стал бы сам докладывать о нашем разговоре. Если спросили, то рассказал бы, а сам - нет. Но вот с Куртом все далеко не так однозначно. Но не может же Мэдлен быть не в курсе моих, надо признать, подозрительных телодвижений и не понимать истинной их подоплеки? Почему в таком случае она ничего не предпринимает? Ждет доказательств, чтобы устроить показательную порку? Ведь строго говоря, пока мне предъявить нечего. А может я уже настолько привыкла к всемогуществу и полной осведомленности Отдела, что преувеличиваю и на самом деле за мной никто не следит?
Скрепя зубы, я выдержала еще дней десять, а затем решилась на крайний шаг - обратиться к Мэдлен. Сама не знаю на что я надеялась. Возможно на то, что она просто забыла про свое распоряжение? Или на то, что смогу убедить её что я в полном порядке? Одинаково глупо что первое, что второе...
Заглянув в ее кабинет, я смиренно поинтересовалась: "Можно"? И услышав в ответ: "Заходи" - не слишком приветливое, но и не раздраженно-сухое, из чего я сделав вывод, что она во вполне приемлемом для моих целей состоянии духа, проскользнула внутрь.
- Я слушаю, - поторопила Мэдлен, показывая, что у нее есть дела и тратить на меня ни одной лишней минуты она не намерена.
Мне очень неловко начинать разговор на эту тему. Я вообще ненавижу кого-то о чем-то просить, тем более начальство, ведь это сразу ставит в унизительное и неприятное положение, но и оставлять все как есть, я тоже больше не могу. И потому, пересилив себя, я открываю рот, мгновенно растеряв все заготовленные фразы:
- Э-э, Мэдлен, может мне уже можно вернуться домой? Я больше месяца живу в Отделе и подумала...
- Нет, - оборвала меня Мэдлен, констатируя, что все мои дальнейшие разглагольствования на эту тему бесполезны.
- Но почему? - не вняла я негласному предупреждению, о чем тут же и пожалела.
В ответном иронично-проницательном взгляде Мэдлен сквозило такое понимание моих истинных мотивов, что я в ужасе замерев, ждала уже что она их озвучит, вместе с напоминанием о том, что меня ждет в случае ослушания. Но к счастью, Мэдлен ограничилась лишь расплывчатым термином "эмоциональная нестабильность", в качестве причины своего отказа.
Подождав пару секунд она осведомилась:
- Это всё?
- Да, - потерянно ответила я.
Больше не говоря ни слова и не обращая на меня внимания, Мэдлен вернулась к работе. А я тенью выскользнула из кабинета, с облегчением и в то же самое время с раздражением, гадая, уж не померещилось ли мне понимание в ее глазах?
Хорошо что по дороге к себе, мне почти никто не повстречался, ибо скрывать свои чувства сейчас мне было очень трудно. Эта унизительная ситуация, в которую, надо признать, я сама себя поставила, стала последней каплей. И даже в своей комнате я не могу расслабиться, вынужденная изображать на камеру спокойствие и равнодушие, чтобы не испортить игру в примерную девочку. К вечеру градус моего кипения достиг уже такой отметки, что мне стало почти все равно что со мной будет. Я так не могу. Мне все осточертело до такой степени, что я решила - следующее же задание, станет точкой в моей затянувшейся эпопее. Я еще не знаю, что сделаю, но знаю что приложу все усилия, чтобы не вернуться назад. К черту осторожность и желание не навредить другим. Пора подумать о себе.
|
