|
DeJavu
|
 |
« Ответ #1545 : 08-Ноября-2018 13:02 » |
|
Вопреки моим ожиданиям, меня не застрелили в первой же Белой Комнате, а отвели в камеру, аналогичную той, в которой я провела все время моего обучения, только расположенную где-то на гораздо более низком уровне. Есть в этом месте что-то неуловимо знакомое, мне кажется что я здесь когда-то уже была. Впрочем в Отделе всё довольно похоже. Интерьеры не блещут разнообразием, и знать где ты находишься, можно только точно это зная, а вовсе не оглядевшись по сторонам. Возможно, для первого уровня такой подход еще и может сработать, после определенного времени проведенного в Отделе, но не для других. Хотя может быть я просто редко на них бываю, и он вполне срабатывает и на них тоже.
Оставшись одна, я ожидала в ближайшее время чего угодно - пыток, допроса, Мэдлен, пули в затылок, но... меня просто игнорируют. Я металась по камере словно зверь в клетке, не желая сдаться и признать их власть над собой. Я знаю что они наблюдают за мной, что ОНА наблюдает за мной, и если я смирюсь и попрошу о разговоре, мне предоставят такую возможность. Все-таки если бы они совсем махнули на меня рукой, то сразу ликвидировали бы, а так я уверена они хотят в очередной раз сломать меня, заставить уступить, но я не изменю своего решения, я не хочу начинать все заново. Нет, с меня хватит. Пусть я никогда не выйду отсюда, но работать на них больше не буду. При этом я прекрасно понимаю, что мне нечего противопоставить им кроме своего упрямства, я и умереть-то против их воли не смогу. Запасы терпения Отдела безграничны, а мои отнюдь нет.
И я понятия не имею что они могут предпринять. Им нечем меня зацепить. У меня не осталось ничего и никого мне дорогого, даже моя жизнь ничего для меня не значит. Правда, Курт в некоторой степени все еще дорог мне, но это не вариант. Он гораздо более ценный сотрудник чем я, и шантажировать меня им никто не будет. Что еще они могут придумать? В пытках я не вижу смысла. Пообещать-то я могу все что угодно, но вот оказавшись потом относительно свободной, все равно поступлю по своему, и они не могут этого не понимать. Тем более через пытки я уже не единожды проходила, и не боюсь. Приятного конечно мало, но если уж я смогла их выдержать ради Мэдлен, то тем более смогу ради себя и в память об Аннет. А ради Мэдлен я теперь и пальцем не шевельну. Мое прежнее обожание трансформировалось в холодную, расчетливую ненависть, с примесью обиды и недоумения: "За что она со мной так?"
Я бы тяжело переживала даже просто узнав о том, что Аннет ликвидировали, но заставить меня убить ее лично - чем я заслужила такое отношение? И это после всего на что я была готова ради Мэдлен? Она ненормальная. Садистка. Мне смешно и горько, что я могла так долго и так глупо обманываться на ее счет и выискивать то, чего в ней и в помине нет. Аннет была права. Я придумала себе Мэдлен, на самом деле она совсем другая. Но видимо в то время мне нужен был этот самообман.
И все же, я была готова к борьбе, а не к полному безразличию. Я не знаю чего они ждут, и с одной стороны меня это нервирует и выбивает из колеи, а с другой - тем хуже для них. Я только рада отсрочке. Не потому что живу, а потому что каждый день моего протеста - это еще одна пощечина Отделу. Аннет могла бы гордиться мной. Не такая уж я оказывается и тряпка. Все же и у меня хватило смелости бросить им вызов.
Прошел день, второй, третий. Насколько я могла судить об этом. Свет у меня никогда не выключали. И кроме агентов приносивших мне еду, и во всем остальном полностью игнорировавших меня, ко мне никто не приходил. Я тоже не стремилась с ними общаться. Какой смысл? И так все понятно, меня считай что уже и нет.
Я словно похоронена заживо в этой камере и понимаю, что это наказание за мой бунт, и они не уступят, уступить должна я. Но делать этого не собираюсь. Я не чувствую ни раскаяния, ни вины перед Отделом, напротив, только с каждым днем все усиливающуюся упрямую, холодную, злобную решимость не сдаваться. Они меня не получат.
Именно тогда мне пришло в голову, что если бы не предупреждение Курта, давшее мне возможность морально подготовиться, то я не прошла бы проверку в тот день. Но я не испытываю к нему за это благодарности, скорее наоборот. Ведь если бы не он, то все давно бы уже закончилось. Так или иначе. Пользы мне его вмешательство не принесло, я убила Аннет но в итоге все равно сломалась.
Ожесточение первых дней заключения постепенно сменяется на медленно наползающую на меня беспросветную тоску и обреченность, вытесняющую собой все остальные чувства. Я и хотела тогда, чтобы мое бесцельное существование поскорее закончилось, и в то же время боялась этого. В глубине души, не желая признаться себе, я знала что если Отдел захочет, то сделает так, что сопротивляться его воле я больше не смогу. Не знаю как, но сделает. И жутко боюсь этого. Не того, что они предположительно будут делать со мной, чтобы сломать, а того что сдамся, не выдержу. Это для меня сейчас страшнее смерти. Если они меня убьют, я с полным правом буду считать что победила. Но могу ведь и проиграть.
Неудивительно, что именно этот момент моего душевного раздрая и сомнений, и выбрала Мэдлен, чтобы нанести мне визит. Не сомневаюсь, предварительно оценив мое состояние как наиболее подходящее для ее целей.
|
