|
DeJavu
|
 |
« Ответ #1055 : 21-Декабря-2017 22:09 » |
|
Очнулась я у себя в комнате. С усилием разжала намертво вцепившиеся в простыни руки, и пошатываясь побрела в ванную, где меня благополучно и вывернуло. Как я там говорила? Всё что угодно лучше чем мои предыдущие воспоминания? Ну да, ну да. Только что посетившие меня, если и не заткнули их за пояс, то во всяком случае идут вровень.
У меня такое чувство, словно кто-то там наверху, задался целью разбить все мои иллюзии или просто издевается надо мной. "Говоришь, Мэдлен проявила к тебе милосердие, забрав твои воспоминания? Ну так вот тебе, смотри как оно было. Всё еще считаешь, что она милосердна?"
По сути, она поступила неплохо, особенно если учесть, что выбора у нее и не было, но внешне это выглядело отвратительно и отталкивающе. Практицизм в чистом виде. И мне сейчас очень больно и неуютно. Но я вновь стараюсь оправдать ее. Судя по моим воспоминаниям, я с самого начала была под какими-то седативами. И хотя бы в этом, я пытаюсь найти хоть каплю хорошего к себе отношения или заботы с ее стороны, и убеждаю сама себя: "Ты только представь, во ЧТО превратилось бы твое пробуждение в Отделе и последующая процедура, если бы не это?" Но тут же с ожесточением одергиваю себя, не позволяя снова принять желаемое за действительное: "Просто твоя истерика мешала бы им работать. Вот и всё. А твоё душевное спокойствие никого не волновало. И меньше всех - её."
Но все же, нет худа без добра. Эти воспоминания немного отодвинули и затмили собой, вновь ожившее горе от потери семьи.
Нашарив в аптечке димерол, я проглотила сразу две таблетки, и зажимая раскалывающуюся от боли голову, поплелась в спальню. Но с содроганием глянув на разобранную кровать, решила - нет, хватит с меня на сегодня воспоминаний, спать я больше не буду. И тут же, к моему ужасу до меня дошло, что последний сеанс случился вовсе не во сне. Постанывая и придерживая готовую развалиться на части голову, я потащилась на кухню. Что-то я совсем погано себя чувствую. Просто на головную боль, которая нередко бывает у меня после того как я пытаюсь что-то вспомнить, это не похоже. Меня знобит и начинается кашель. Видимо, я банальнейшим образом простыла, после общения с Нейгером. Все-таки конец ноября не предназначен для лежания в холодном доме в одном топике. И значит, воспользоваться честно заработанными мною днями не получится. Обидно. А у меня были такие планы!
Заварив себе чай с лимоном, я опять отправилась в ванную, шерстить аптечку на предмет чего-нибудь от простуды. Совершенно ожидаемо не найдя там ничего - потому как мне и в голову не приходило купить нечто подобное, словно попадание в Отдел уже исчерпало все могущие случиться со мной в жизни неприятности и перенесло в другую реальность, где такие банальные вещи как простуда, просто не существуют, я все же легла спать. И к счастью заснула, пусть тяжелым, болезненным, на грани бреда сном, но без всяких воспоминаний. Хотя, казалось бы, чего теперь-то мне бояться? Самые страшные из них уже были. Но с другой стороны, я и раньше так думала, и кто знает, какой еще сюрприз может преподнести моя память?
Проспав без малого часов десять, на следующий день ближе к обеду, я все же смогла собраться и доползти до ближайшей аптеки и купить все необходимое. С этого момента, я хоть и потихоньку, но пошла на поправку.
И пользуясь тем, что в голове прояснилось, я раз за разом, вновь и вновь, мысленно прокручивала воспоминания, раскладывая их по полочкам. Но было бы большим преувеличением сказать, что я вспомнила все. Память вернулась ко мне как-то избирательно. Например интерьеры, виденные ранее лишь на плохо снятом видео, показанном мне Мэдлен в тот день, когда она открыла мне правду, теперь стали близкими и родными до последней черточки, но при этом, я так и не вспомнила, как звали мать и отца. Я помню, что уехала учиться далеко от дома, и что сильно там скучала, но понятия не имею, куда именно, и даже где конкретно жила сама. И как я ни стараюсь, перед глазами лишь всякий раз встает мутная пелена, словно на этих воспоминаниях стоит более сильный блок.
А меня неотступно терзает один вопрос. Несомненно, что в тот день, в нашем доме был именно Курт, в этом я не могла ошибиться, и скорее всего он был со своей группой. Конечно бывает по разному, но почти всегда - именно так, а это значит, что возможно, мне приходится работать с убийцей моего отца. И эта мысль не дает мне покоя. Я конечно и раньше знала, что это был кто-то из Отдела, но одно дело думать что это некто далёко-абстрактный и совсем другое - что это тот, с кем почти каждый день работаешь бок о бок и прикрываешь друг другу спину.
И я помимо воли, ибо прекрасно понимаю, что это знание ничего хорошего мне не принесет, пытаюсь вычислить, кто бы это мог быть, помимо самого Курта. Вполне вероятно, что за масками скрывались те, кого я сейчас прекрасно знаю, с кем вижусь и общаюсь чуть ли не каждый день. Неужели они ничего не чувствуют? Я всё понимаю, но чем больше я узнаю, тем мне тяжелее. Возможно, пройдет время и я сживусь с этой мыслью, но пока я не могу не думать, вспоминая знакомые лица оперативников: "Не он ли?" И я уже совсем другими глазами смотрю на тех, с кем отработала почти целый год.
|
