Фанф: "Записки новичка" (по сериалу "Её звали Никита")

[DeJavu]

 

[DeJavu]

[DeJavu]

[DeJavu]

Остаток дня я провела на новом месте. И несмотря на то, что ходить по Отделу мне не запретили, пределы комнаты я не покидала, в основном потому, что не хотела никого видеть. По многим причинам.
Я больше не чувствую себя частью Отдела, зная, что все это временно. И кого-то видеть я не хочу не видя в этом смысла, кого-то - потому что мне больно, а кого-то - стыдно.

А на следующее утро выбора где и как провести день, мне уже не оставили, включив в состав группы выезжающей на задание, о чем и известили по интеркому.
После почти месячного затворничества, окунуться в обычную рабочую суету Отдела было бы пожалуй даже приятно, если бы можно было забыть обо всем случившемся, но даже и в этом случае - непривычно и немного пугающе. И пугала меня именно возможная реакция коллег на мое возвращение после столь долгого отсутствия. Не то чтобы какая-то конкретная реакция, а то, что она вообще будет. Меня бы вполне устроило полнейшее отсутствие интереса к собственной персоне, но я понимаю, что это вряд ли возможно.
Покопавшись в себе, по привычке привитой Мэдлен - всегда отдавать себе отчет в истинных причинах испытываемых эмоций, я с удивлением и неудовольствием вынуждена была констатировать, что в основе моего нежелания во всеобщем внимании лежит банальный стыд и еще пожалуй, чувство вины. И это несмотря на то, что виноватой я себя ни в чем не считала, а вот обиженной стороной - вполне. Но от мысли что я почти месяц валяла дурака, а Отдел при этом со мной возился как с неразумным ребёнком, в то время как остальные работали, что-то неприятное начинает свербить в душе. И чем больше оно меня беспокоит, тем с большим негодованием я пытаюсь отбросить это чувство. Это они виноваты, а не я! Но неприятный осадок все равно остаётся.

Я спустилась в главный зал заблаговременно, почти за полчаса до инструктажа, с одной стороны пользуясь тем, что я уже в Отделе и далеко мне идти не надо, а с другой, стараясь этим минимизировать всеобщее внимание к моему появлению, и в то же время понимая, что придя первой, возможно еще больше его к себе привлеку. Но я уже не могу просто сидеть в своей комнате, отсчитывая оставшиеся до брифинга минуты. И кроме того, несмотря на то, что вряд ли за время моего отсутствия в Отделе что-то кардинально поменялось, все же я хочу дать себе время заново спокойно привыкнуть к атмосфере и освоиться, не хватало еще по глупому в чем-то облажаться.
Войдя в зал, я заняла свое место в зоне для брифинга. Естественно, кроме меня никто из группы еще не появился, и так как сидеть за пустым столом в одиночестве, было глупо, я развернулась на стуле лицом к залу, приняв непринужденный и в чем-то пожалуй даже вызывающий вид, в душе однако ощущая зажатость и неловкость, и стала наблюдать за обычной рабочей суетой начала дня. За то время пока меня не было, в Отделе ровным счетом ничего не изменилось - вот группа вернулась с задания и сдает оборудование Вальтеру, агенты деловито снуют по залу в разных направлениях, исчезая в многочисленных коридорах, а переведя взор правее, я неожиданно для себя наткнулась на Мэдлен, стоящую в отделе связи. Оперевшись пальцами на стол, и чуть наклонившись к компьютеру, она видимо вполголоса обсуждала с Биркофом информацию отображавшуюся на экране.
Меня вновь обожгло обидой. Интересно, это теперь так и будет всякий раз, как я ее увижу? Я прошлась взглядом по ее фигуре в очередном идеально подогнанном черном костюме, на этот раз - элегантной двойке, с юбкой до колена и приталенным пиджаком, и уставилась ей в спину между лопаток, буравя взглядом и ощущая каждой клеточкой тела, как же я ее не-на-ви-жу. Пару секунд спустя, она словно бы что-то почувствовав, неожиданно обернулась в мою сторону. Я поспешно отвернулась, но не уверена что сделала это достаточно быстро.
Когда я осмелилась вновь глянуть в ту сторону, Мэдлен в отделе связи уже не было, лишь Биркоф одиноко выстукивал что-то на клавиатуре. А скоро начали подтягиваться члены группы, и мне стало не до размышлений.
Весь брифинг я высидела с абсолютно невозмутимым лицом, игнорируя изредка бросаемые на меня любопытные взгляды коллег. Ведущая же инструктаж Мэдлен, обращала на меня внимания не больше чем на любого другого. Курт отнесся к моему возвращению как к чему-то само собой разумеющемуся, так, словно иначе и быть не могло, а вот Биркоф наоборот, избегал встречаться со мной взглядом.

После брифинга пропустив вперед группу, и дождавшись пока все заберут необходимое снаряжение, последней подошла к Вальтеру и я. Подозревая, и небезосновательно, что без внимания он мое появление не оставит, а всеобщее внимание - это последнее в чем я сейчас нуждалась.
И я не ошиблась. Обернувшись и увидев стоящую в паре шагов меня, он весь засветился, широко улыбнулся и обрадованно шагнул мне навстречу, по-моему собираясь даже обнять:
- Ого, ты вернулась, детка! Говорят, ты тут бунтовать вздумала.
Но наткнувшись на мой пустой и вместе с тем полный боли и страха взгляд, осекся и замер:
- Кх, ну ладно, - смешавшись, неловко пробормотал он, похоже поняв, что меня сейчас устроит простой, официальный и ни к чему не обязывающий тон.
Но тут он весьма некстати зацепился взглядом за совершенно уже заживший, тонкий как паутинка, едва заметный шрам на моей скуле, оставшийся после неудачного падения и вновь воспылал негодованием:
- С тобой плохо обращались?
Но я оборвала его, стараясь закрыть тему раз и навсегда:
- Я сама виновата. Никто меня не бил, если ты конечно это имеешь в виду.
И в общем-то я даже не соврала. Учитывая все обстоятельства, можно сказать что физически со мной обращались как с хрустальной вазой. И к делу совсем не относится, что морально по мне проехались катком.
К моему величайшему облегчению, больше Вальтер ничем, кроме изредка бросаемых на меня, когда он думал что я этого не вижу, сочувствующих взглядов, не выказал своего отношения к происшедшему, и просто выдал мне полагающееся оборудование.

[Alina]

О, прода! Наконец-то! Обалденый кусь, пиши ещё! :))))

[生]

"Юпитер, ты сердишься? Значит, ты неправ!" 

вот Биркоф наоборот, избегал встречаться со мной взглядом

потому что знал план задания, в котором было особое подзадание................ 

 

зы: как всегда баааааалдею от Мэдлен 

[DeJavu]

"Юпитер, ты сердишься? Значит, ты неправ!" 

Сердиться на Мэдлен занятие бесперспективное))) Конечно неправ. Лишь бы до него (то бишь нее) это когда-нибудь дошло)

[生]

Лишь бы до него (то бишь нее) это когда-нибудь дошло)

А Курт не хочет помочь?! 

[Барс]

И пугала меня именно возможная реакция коллег на мое возвращение после столь долгого отсутствия.

"Единственное, что мне в вас не нравится, это ваше вечное: "Что скажут люди".

Покопавшись в себе, по привычке привитой Мэдлен ...

Заодно можно сорняки прополоть, и посадить что-нибудь...этакое  ))

И чем больше оно меня беспокоит, тем с большим негодованием я пытаюсь отбросить это чувство. Это они виноваты, а не я! Но неприятный осадок все равно остаётся.

Ну....это чувство называется совесть и она обычно мучает тех, кто не виноват ))

[DeJavu]

Лишь бы до него (то бишь нее) это когда-нибудь дошло)

А Курт не хочет помочь?!  

Я не знаю что он хочет. Но знаю что будет делать. И да, я не забыла о том что должна)))

[DeJavu]

Покопавшись в себе, по привычке привитой Мэдлен ...

Заодно можно сорняки прополоть, и посадить что-нибудь...этакое   ))

Посадить-то можно, главное чтобы потом Мэдлен с мотыгой не пришла) Пропалывать)))

[DeJavu]

И чем больше оно меня беспокоит, тем с большим негодованием я пытаюсь отбросить это чувство. Это они виноваты, а не я! Но неприятный осадок все равно остаётся.

Ну....это чувство называется совесть и она обычно мучает тех, кто не виноват ))

Виновность понятие субъективное.

[DeJavu]

Следующий месяц дался мне нелегко, даже несмотря на то, что ничего особенного за это время не случилось. Видимо пока Мэдлен не считала необходимым проверять мое новообретенное смирение на прочность и как она обещала, требовать от меня большего. А я решила все же убедить начальство в своей покорности и усердно работала, стараясь ничем не выделяться. Хотя до сих пор единственное, чего я хочу - это умереть и покончить со всем этим. Но памятуя предупреждение Мэдлен о наблюдении, я четко осознаю, что действовать нужно наверняка, а попытка совершить самоубийство в Отделе или на задании, скорее всего будет чревата теми самыми последствиями, избежать которых я хочу больше, чем избавиться от того жалкого и ненавистного существования, которое влачу сейчас. Да и несмотря на кажущуюся легкость, оказалось что далеко не так просто подставиться под пулю на задании или хотя бы остаться наедине с оружием после него, в тот момент, когда мой "уход" не подставит других членов группы. Ибо как бы мне не хотелось наконец прекратить бесполезные трепыхания, называемые в Отделе "жизнью", я считаю себя не вправе подвергать риску остальных. Ведь выполнение задачи и безопасность группы, целиком зависят от слаженности действий каждого. И кроме того, в те моменты, когда казалось бы у меня есть верный шанс, рядом со мной подозрительно часто оказывается Курт. И думаю это неспроста. Тяжело наверное приходится бедненькому - и работу выполняй и за мной приглядывай. Впрочем, не уверена, и возможно я преувеличиваю. Но как бы там ни было, надежду на счастливый случай я не теряю, а пока остается только терпеть.
Но чем дальше, тем меньше у меня остается терпения, и от попытки кардинально решить проблему, меня останавливает только нежелание пустить насмарку месяц примерного поведения. И все же, я начинаю подумывать, а не плюнуть ли мне на все предосторожности, ибо судя по всему, выпускать меня из Отдела Мэдлен явно не торопится. Сколько еще она собирается за мной наблюдать? Чего еще ей не хватает? Я конечно сама виновата, облажавшись во время разговора с ней, но неужели месяц примерного поведения ее не убедил? Может она вообще обо мне забыла?
Я все так же плохо сплю, а когда засыпаю, меня частенько мучают кошмары. А вот днем, я в совершенстве овладела искусством ношения непроницаемой маски. Просто ничего другого мне не оставалось, и постепенно, я разучилась улыбаться даже наедине с собой. Помимо воли, я начинаю привыкать к своему безэмоциональному состоянию, и исподволь и незаметно, мое притворство и привычка постоянно контролировать эмоции, начинают становиться моей сутью. Привычка - вторая натура. Очень верное высказывание на самом-то деле. Может на это и рассчитывала Мэдлен?
Помнится, я задавалась вопросом, что нужно было сделать с людьми, чтобы подавляющее большинство агентов в Отделе имели вид бесчувственных роботов, и зарекалась, что уж я-то, такой никогда не стану. Теперь я понимаю, что это никакие не маски, а реально то, что остается от людей после обработки Отделом. Я теперь и сама такая, какой когда-то так боялась стать. У Мэдлен для каждого найдется свой персональный ад, что-то чем можно зацепить. У каждого есть слабое место. А если нет - его создадут. Аннет понимала Мэдлен гораздо лучше меня, я же предпочитала пребывать в иллюзиях. Но теперь с этим покончено, я никогда не забуду тот путь по коридору, с Мэдлен, неумолимо и равнодушно, как сама судьба, шагающей позади.

Я протянула еще неделю, прежде чем мое терпение лопнуло окончательно и я попыталась наконец хоть что-то предпринять. Мы возвращались с задания и шли по коридору в направлении оружейки, когда я окликнула наставника, идущего в паре шагов впереди:
- Курт! - И дождавшись когда он обернется и стараясь чтобы голос звучал непринужденно, осведомилась. - Можно мне после отчета заскочить к себе домой? Мне нужно взять кое-какие вещи.
И поспешила добавить, видя что выражение его лица продолжает оставаться непроницаемо-неприступным:
- Я быстро. Через час буду уже в Отделе. Пожалуйста, - просяще добавила я.
- Скажи что тебе нужно, я привезу, - наконец ответил Курт.
- Да ладно, не хочу тебя утруждать, я и сама сбегаю.
- У меня нет необходимых полномочий, чтобы разрешить тебе это. Обратись к Мэдлен, - посоветовал он.
- Да нет, ладно, мне не так уж и надо, - пошла на попятный я. - Забудь, все нормально. Обойдусь. - и приняв беззаботный вид, но в душе вся кипя, направилась сдавать оружие.

Но безысходность, тоска и полнейшее отсутствие смысла жизни, достали меня уже до такой степени, что еще одну попытку я совершила спустя всего лишь два дня. Отчаявшись дождаться разрешения выйти из Отдела, я решила заглянуть "поболтать" к Вальтеру, а на самом деле - попытаться стянуть у него ствол, ну а там времени мне много не потребуется, любой пустынный коридор подойдет для моей цели. В конце концов, это просто нечестно - Отдел битком набит всевозможным оружием, а мне и застрелиться не из чего.
Время для своего визита я подгадала к позднему вечеру, когда Отдел был уже относительно пуст и тих. Во всяком случае в главном зале и в арсенале, никого кроме Вальтера не было.
- Привет, Вальтер, - словно бы случайно проходя мимо и в нерешительности приостановившись, немного скованно и пожалуй даже чуть виновато, поздоровалась я. С того дня как я вновь приступила к работе, я избегала общества оружейника, да и любого другого тоже. И по этой причине не была уверена, что он отнесется благосклонно к моему внезапному желанию поболтать. Вальтер вполне мог обидеться на меня за почти месячное игнорирование.
- Не помешаю? - все же рискнула осведомиться я.
К счастью, мои опасения не подтвердились. Он поднял голову от микросхемы над которой возился, и с прищуром, проницательно и по-доброму окинув меня взглядом, то ли спросил, то ли констатировал:
- Не спится?
По его виду я поняла, что похоже он явно будет не против разбавить моим присутствием свое ночное бдение. Я неловко повела плечом, не подтвердив и не опровергнув сказанное, и расценив его вопрос как разрешение, зашла внутрь, уселась на стул, подвинув его поближе, и оперев руки на стол и уронив на них подбородок, спросила, лишь бы что-то сказать:
- Чем занимаешься?
Он вновь оторвался от работы и с интересом и с какой-то снисходительной иронией, посмотрев на меня поверх очков, ответил:
- Чем и всегда. Но ты ведь пришла не для того чтобы поинтересоваться чем я занимаюсь.
Помимо воли я покраснела. Он конечно не может знать, что я задумала, но до меня только сейчас дошло, что если у меня все получится, то этим я неминуемо подставлю под удар Вальтера, и это нечестно с моей стороны, можно даже сказать, подло. Но к моему стыду, даже это соображение меня не остановило.
- Нет, не для этого, - согласилась я.
Он удовлетворенно кивнул, так, словно я подтвердила то, что он и так уже знал, и вновь взялся за паяльник. Рассеянно водя пальцем по столу, я пыталась придумать, как бы мне вынудить Вальтера хоть на минуту оставить меня здесь одну, но вместо этого вдруг спросила:
- Ради чего ты живешь?
- Ничего себе вопросы на ночь глядя, - чуть помолчав, хмыкнул он не отрываясь от дела. Но потом все же покосился в мою сторону. - Я так понимаю, тебя интересует не то, ради чего живу я, а то, ради чего жить тебе?
Я ничего не ответила, но по моему лицу он без труда мог понять что угадал.
- Ну что тебе сказать... - пробурчал он, отведя взгляд, так, словно не хотел чтобы я что-то прочитала в нем. - Для того чтобы жить, не нужно никаких причин, а вот для того чтобы умереть, причин можно найти целую тысячу. И ни одна из них ничего не стоит.
- А если жить невыносимо? - понимая, что разговор наш становится слишком уж откровенным и личным, но не в силах замолчать или перевести его на что-то другое, спросила я.
- Если тебе невыносимо жить сейчас, это не значит, что в будущем ничего не изменится и тебя не ждет что-то хорошее.
- Что хорошего может меня ждать здесь? - недоверчиво возразила я.
- Я не знаю, - пожал плечами и обезоруживающе улыбнулся Вальтер. - И ты не знаешь. И не узнаешь, если откажешься от своего будущего. И кроме того, нельзя брать на себя роль провидения.
- А разве не этим мы тут каждый день занимаемся? Берем на себя роль провидения и решаем кому жить, а кому умереть.
- Э, нет, дорогуша. Это совсем другое. Решают те, кому это по должности положено. И поверь, имеют на это полное право. Хотя... иногда это бывает очень трудно понять и принять.
Вальтер договорил, и весь словно сгорбился от произнесенных слов. Молчание повисло тяжелое и болезненное, как будто каждый из нас вспомнил кого-то или что-то, что причиняло ему жестокую душевную боль.
- Извини, - через силу выговорила я, не зная, я ли являюсь причиной его внезапно ухудшившегося настроения, и боясь своими извинениями еще больше все испортить, но в то же время не желая оставлять между нами ни малейшей недосказанности. - Вечно я ляпну что-то не то.
- Да нет, ты тут ни при чем, - отозвался Вальтер, потер виски, словно пытаясь согнать сонливость и попытался было улыбнуться, но улыбка вышла неискренней и натянутой.
- Иди-ка ты лучше поспи, - предложил он, и мне не оставалось ничего, кроме как последовать его совету. Все равно улучить момент мне явно не удастся. Но может это и к лучшему. Не в том смысле что слова Вальтера что-то изменили во мне - я не собираюсь отказываться от своего намерения, а в том, что все же не по людски подставлять старика, и лучше бы мне найти другой способ.

[生]

подозрительно часто оказывается Курт.

[生]

Сколько еще она собирается за мной наблюдать? Чего еще ей не хватает?

Мари, ты ещё подумать не успела, а Мэдлен уже знает, ЧТО ты захочешь сделать...