Фанфик: Рассвет над океаном [закончен]

[Ева Гончар]

25. Джарод. 12 апреля, пятница, утро

– Доктор Гаусс, вы в своём амплуа! – смеётся Моника Сундквист, круглые очки подпрыгивают на её круглом лице. – Пропадать неизвестно где полтора года и вернуться с заявлением, что у вас в кармане лежит образец, который срочно нужно проанализировать!

– Простите, доктор Сундквист. Если это неудобно...

Каждое слово даётся мне с трудом, но я стараюсь быть милым.

– Что вы, какое неудобство! После того, что вы сделали для нашей группы! Да хоть каждый день анализируйте у нас свои образцы!

Полтора года назад я распутал здесь сложную историю с фальсификацией данных, угрожавшую научной карьере Моники и существованию всей её лаборатории. Хорошо, что меня не забыли.

– Пойдёмте, я сделаю кофе. Ребята скоро соберутся, они будут страшно рады вас видеть!

– Если позволите, Моника, я бы хотел немедленно приступить к работе. У меня очень мало времени.

– О, разумеется! Я покажу вам место, где никто не будет вас тревожить.

Моложавая шведка идёт впереди меня по коридору, оживлённо рассказывая мне о переменах в лаборатории, случившихся за это время. В другой день я бы с удовольствием её слушал, но сегодня слова не долетают до моего сознания. У неё коренастая подтянутая фигура и жёлтые волосы, неизменно коротко подстриженные. Она сердечная и умная женщина. Полтора года назад она со мной флиртовала, мне нравилось её деликатное кокетство, и она сама мне нравилась. Теперь это кажется невероятным. В моей вселенной теперь безраздельно царит Миа.

Что мы будем делать, если это правда? Как мы будем выпутываться?..

– В этой комнате сегодня никого не будет, кроме вас, – Моника распахивает передо мной дверь. – Между прочим, мы сохранили ваши коробки – морозильная камера в конце коридора, вторая полка снизу – и ваш лабораторный журнал – архив, верхний ящик справа. Возможно, всё это вам пригодится.

– Ещё как пригодится! – отвечаю я с чувством. – Большое спасибо, доктор Сундквист.

– Не стоит благодарности, доктор Гаусс. Работайте. Если хотите, я зайду за вами, когда соберусь обедать.

– Буду рад!

Она уходит, становится тихо. Зря я отказался от кофе! Позади кошмарная ночь и перелёт из Солсбери в Чикаго. Мне повезло, я вылетел сразу же, как добрался до ближайшего к Бетани Бич аэропорта, и в начале одиннадцатого по местному времени уже входил в кабинет к Монике. Голова трещит от усталости, воздух в прохладном помещении будто колеблется, как в жару над раскалённым асфальтом. Скверно, предстоящая работа требует сосредоточенности, в таком состоянии я наделаю недопустимых ошибок. Давай-ка, соберись, разве мало ты знаешь о скрытых резервах человеческого организма?

Выполняю несколько дыхательных упражнений, двигаться и думать становится легче, но боль не уходит. Она теперь никуда не уйдёт.

Миа, Миа... Какая насмешка судьбы! Почему мы узнали о нашем родстве именно тогда, когда все преграды между нами рухнули, и стало ясно, что мы – части единого целого? Вновь разделять это целое означает резать по живому и получить два истекающих кровью обрубка. Я обещал ей, что мы будем счастливы, но пока не знаю, как сдержать слово. Мне даже приходила мысль сказать Миа, что результаты анализа – отрицательные, независимо от того, какими они окажутся. Она бы сделала вид, что верит, и не потребовала бы доказательств. Но сумеем ли мы быть вместе, обманывая друг друга и самих себя? Отравленная ложью любовь всё равно умрёт. Лучше закончить прямо сейчас. Больше никакой лжи, в нашей жизни её и так было слишком много.

Сладость в моей горечи: Миа меня любит. Это единственное объяснение её ночному поступку. А ведь ей почти удалось убедить меня в своём предательстве! Страх подступает к горлу каждый раз, когда я вспоминаю, как близок был к тому, чтобы прогнать её и сбежать, и никогда уже не возвращаться в Голубую бухту. Сколько бы она прожила после этого? Месяц, два? Что это была бы за жизнь?

Спокойно, Джарод, притормози! Она жива, ты жив, вы есть друг у друга, и вы будете счастливы. Настолько, насколько это возможно для людей, которых навсегда заклеймил Центр.

Включаю освещение над столом и осматриваюсь. Новые приборы поблёскивают гладкими боками – в лаборатории Моники дела идут отлично! Полки заставлены коробками и банками – судя по надписям, я найду здесь всё, что нужно для экспертизы. Среди банок попадаются стеклянные, и последнее, что я разрешаю себе перед тем, как начать работу – представляю, как с оглушительным грохотом смахну их на кафельный пол, выплёскивая горе. А что, эффектная была бы выходка, доктор Гаусс!

Два часа спустя, когда я заканчиваю составлять план предстоящей экспертизы, любезная хозяйка ведёт меня обедать в шумную университетскую столовую. Доктор Сундквист всё так же оживлена и хочет пообщаться. Я пытаюсь прислушиваться, но думаю только о Миа. Спала она сегодня? Ела хоть что-нибудь? Удаётся ли ей держать себя в руках? Не слишком ли сильно я её обнадёжил? Шансов получить отрицательный результат практически нет, потому что...

– Не отвлекайтесь на меня, доктор Гаусс! – доносится голос Моники. Похоже, я снова ответил невпопад! – Я вижу, что вам не до того.

Она продолжает улыбаться, но в улыбке появляется сожаление. Так теперь тоже будет всегда: разочарованные улыбки славных женщин, знающих, что мне не до того. У Миа, конечно, будут мужчины. Однажды она выйдет замуж за кого-то из них... Не надо! Не думай об этом сейчас, у тебя сейчас одна задача – хорошо сделать свою работу! Времени её переделывать совсем нет.

Вернувшись в свою комнату, достаю и ставлю на стол пробирку с её кровью, нахожу другую – для своей. Эмили, Итен, майор Чарльз... Я не предполагал, что мне придётся ещё раз пройти этот путь. Три часа на подготовку и четыре – на ожидание результатов. Ровное гудение умной машины, переводящей слова, зашифрованные в генах, на понятный человеку язык, вводит меня в транс. Вскоре я ловлю себя на том, что повторяю, как молитву: «Отрицательный! Отрицательный!»


Продолжение следует.

[i-jan]

(деловито) Ева, может, сделаешь так, чтоб трансформатор перегорел? или внезапная комиссия? или погоня, на худой конец? ну, чтоб еще пару кусочков адреналина?..

[Ева Гончар]

ну, чтоб еще пару кусочков адреналина?..

(мрачно) Адреналина ещё будет - залейся!

[Margo M. Thurman]

Нечеловеческая выдержка... Чудовищно просто.... Вот представить себе такое в действительности.... брррр... мурашки по коже!

[Ева Гончар]

Нечеловеческая выдержка...

Кто-то из двоих должен владеть собой.
Иначе проще всего - взяться за руки и вместе утопиться!

[i-jan]

Он сильный, справится.

[Ева Гончар]

Он сильный, справится.

Да.

[Ева Гончар]

26. Мисс Паркер. 12 апреля, пятница, середина дня

Всё-таки я простудилась. Слишком много гуляла под дождём. Слишком долго сидела на верхней палубе, карауля Джарода нынче ночью. Дышать трудно, всё тело ломит, похоже, поднимается температура. Живот как болел, так и болит. Не нужно даже прикидываться больной, чтобы сбежать домой. Но сегодня я должна быть здесь. Должна дождаться, когда придёт Сидни. «Звонил Джарод, – скажет он, – и просил передать тебе: чудес не бывает. Как ты думаешь, что он имел в виду?» Я так ясно представляю себе его слова, словно уже их услышала. Приходится смотреть на часы, убеждаясь, что время «Х» ещё не наступило.

Ночь губкой впитала остатки моих сил. Я едва шевелюсь. Мир вокруг кажется плоским, как газетная иллюстрация. «Прощальный подарок Центра мы понесём вместе!» – эти слова действительно были сказаны. Я не одна больше. Не одна! Кто бы он ни был, брат он мне или нет, он возьмёт меня за руку и проведёт над пропастью. А что, если наплевать на всё и... Ничего не выйдет, Паркер. Ты не сможешь – наплевать. И он не сможет. И вы оба это знаете.

Стрелки часов движутся так медленно, словно прорубают антарктический лёд. Мне нужна передышка. Запираю дверь в кабинет и укладываюсь на диван. Камера. А что камера? Пусть смотрят. Поворачиваюсь к ней спиной и закрываю глаза.

Ярко освещённая комната. Я лежу на столе, похожем на операционный. На мне рубаха из грубой ткани, не прикрывающая коленей. Вдруг рядом со мной появляется Джарод, в чёрной водолазке и в чёрной куртке, блестящей от дождя. «Миа, – произносит он и проводит кончиками пальцев по моей щеке, – мы так долго этого ждали!» Нависает надо мной, наваливается на меня. Покрывает поцелуями мои лицо и шею. Его горячие ладони гуляют по моему телу. Он не должен этого делать, нам нельзя! Но тёмная и жаркая волна уже поднимается во мне. «Уходи! Уходи!» – твержу я, а сама отчаянно за него цепляюсь. «Сестрёнка!» – выдыхает он, раздвигая мои ноги. И тут я понимаю, что это не Джарод, а Лайл! В ужасе я отталкиваю его, ударяю коленом в пах, зову на помощь. Кричу: «Папа! Папа!» «Ты звала меня, ангел?» – раздаётся знакомый голос. Но это не папа, а Рейнс. Он протягивает ко мне руки. А вместо рук у него – чёрные перепончатые крылья.

Просыпаюсь в испарине и сажусь. От резкого движения темнеет в глазах, сердце заходится, во рту пересохло. Какая муть мне снится! Надо же, я спала целых пять часов. Лучше, правда, не стало. Смеркается. Не зажигая света, нахожу расчёску в ящике стола, приглаживаю волосы. Пью воду, она кажется обжигающе холодной. И отправляюсь на поиски Сидни. Может, он уже приходил и наткнулся на запертую дверь.

Обнаруживаю его у Брутса. Оба смотрят в экран компьютера и переглядываются, улыбаясь.

– Как ты вовремя! – заметив меня, говорит Сидни. – Только что звонил Джарод.

Мне положено вскинуться и спросить, откуда он звонил. Но я не в состоянии играть свою роль и молча жду продолжения.

– Мы пытались отследить звонок. Он был сделан из Мэна или из Орегона*, мисс Паркер, – пожимает плечами Брутс.

– Практически одно и то же место! Чего он хотел?

– Просил передать тебе привет, – усмехается Сидни. – И сказать, что чудеса – бывают!

– Что?..

Конечно, мне послышалось!

– Чудеса бывают! – повторяет доктор с расстановкой. – Как ты думаешь, Паркер, что он имел в виду?

– Понятия не имею!

Чудеса бывают. Чудеса бывают! Чудеса бывают!!!

Этого быть не может!

Только так и должно быть!

Я сейчас умру от счастья и облегчения!

Вылетаю в коридор и бегу к себе. Прочь, прочь отсюда! Прыгнуть в машину, и...

– Куда спешишь, сестрёнка? – Лайл ловит меня за рукав.

Пытаюсь стряхнуть его руку, но безуспешно. Испортить минуту разговором с ним?!

– Папа интересуется, где твой недельный отчёт? Он ждёт тебя уже полдня!

Проклятье, отчёт! Я совсем про него забыла!

– Передай своему хозяину: поговорим в понедельник!

– Ну нет, Паркер, так не пойдёт! Не ты устанавливаешь правила!

Цепко ухватившись за мой локоть, он тянет меня за собой и впихивает в кабинет к Рейнсу.

«Папочка» смотрит выжидающе и постукивает по столу. Его пальцы движутся, как паучьи лапы. Меня вот-вот стошнит! Лайл по-прежнему держится за мой рукав.

– Отцепись, гадёныш! – мне, наконец, удаётся высвободиться. – И встань подальше, от тебя воняет псиной.

– Дочь моя, как ты разговариваешь с братом? – шипит и булькает Рейнс.

– Не знаю, кто мне он, а я тебе не дочь! – выкрикиваю я.

И осекаюсь. Но уже поздно!

– Что ты сказала? Повтори.

– Я тебе не дочь...

Рейнс нажимает кнопку вызова. Два его чистильщика тут же появляются в дверях.

– Проводите мисс Паркер в лабораторное крыло! – распоряжается он.


* Мэн – крайний восток США, Орегон – крайний запад.


Продолжение следует.

[Margo M. Thurman]

Н-да, ну конечно же! Как же без Рейнса и Лайла?! ух!! так бы и прибила!

[Ева Гончар]

ух!! так бы и прибила!

Не прямо сейчас.

[КВ20 Pro]

ух!! так бы и прибила!

Вот и я о том же 

[Ева Гончар]

Вот и я о том же

И правда, прибить, что ли?

Подписи у вас, девушки, одна другой краше!

[КВ20 Pro]

И правда, прибить, что ли?

Ага,ага! Окажешь неоценимую услугу Джароду и Паркер

[Ева Гончар]

Ага,ага! Окажешь неоценимую услугу Джароду и Паркер

(размышляя) Ну да! А как же адреналин? Публика, вон, заказывала!

[КВ20 Pro]

Так ты сначала дай страждущим адреналин, потом грохай.