Решила создать темку для мини-фанфиков. Иногда мысли помещаются на один листок бумаги, и чего-то стоящего из них не слепишь. Так, зарисовки одни.
Все серьезное – отдельно )))
------------------------------------------
Писалось глубокой ночью под впечатлением от пересмотра эпизода 4.9 «Пока смерть нас не разлучит» . Действие – где-то за пару дней до годовщины смерти Томаса Гейтса.
Ночной разговорОбманите меня... но совсем, навсегда...
Чтоб не думать зачем, чтоб не помнить когда...
Чтоб поверить обману свободно, без дум,
Чтоб за кем-то идти в темноте наобум...
И не знать, кто пришел, кто глаза завязал,
Кто ведет лабиринтом неведомых зал,
Чье дыханье порою горит на щеке,
Кто сжимает мне руку так крепко в руке...
А очнувшись, увидеть лишь ночь и туман...
Обманите и сами поверьте в обман.
Максимилиан Волоши
Ночь. Такая же, как все предыдущие. Пустая, темная, обжигающе холодная.
Одна. Нет, не одна. С бутылкой виски. Наполовину пустой. Или наполовину полной?
Отблески камина пляшут на потолке и стенах гостиной. Сил на то, чтобы раздеться, не говоря уж о том, чтобы пойти в спальню, нет.
На спинке дивана рубашка Томми. Сколько она здесь висит? Месяц? Год?
Да, они могли бы стать счастливыми… А теперь?
Любовь, дети… это не про нее. Уже.
Любила ли она Томаса? Наверное. С ним было хорошо. Уютно. Спокойно.
Ей нравилось чувствовать себя кому-то нужной. Отдавать и принимать в ответ.
Как они могли так с ней поступить? С ней, которая буквально посвятила себя Центру?
Любила ли она его? Трудно сказать… Весь прошедший с его смерти год она думала, что да.
Сон постепенно забирался к ней в сознание, обволакивая, успокаивая…
Там, во сне, ее губы уже соприкасаются с другими, горячими, как пламя, а руки обнимают тело, от которого исходит мужской запах... Желание накатывает волнами.
Полузабытое ощущение того, что она - женщина, разливается в мозге. Хочется, чтобы это длилось вечно… Что-то мягкое под спиной… они уже на кровати?
Чувствуя на себе приятную тяжесть, она, повинуясь требовательному движению мужчины, широко раздвигает ноги, ожидая…
Телефонный звонок разорвал тишину, грубо вырвав ее из сна.
Все тот же диван. Камин. Туфли на высокой шпильке от Лабутена с фирменной алой подошвой, валяющиеся на полу. Бутылка из-под виски. Она, в рабочем костюме, с несмытой косметикой, и возбужденная до предела.
Три часа ночи.
Боль, оставившая ее на время того полусна, тихо вползает в душу.
Телефон не замолкает, будь он трижды проклят. Стакан, предназначенный для того, чтобы заставить его замолчать, пролетел мимо и, разбившись о стену, рассыпался на мелкие осколки.
Как ее жизнь.
Никого нет дома, неужели не понятно?
Пошатываясь, она бредет на кухню за еще одним стаканом.
Телефон звонит.
Какого черта им надо?
Трель разносится по всему дому, наполняя голову звенящей болью.
Достало. Если бы кто знал, как ее все достало!...
Дрожащей рукой снимает трубку. Молчание.
- Что?!
- Привет, мисс Паркер. Это я.
Конечно, он. Никто больше не звонит ей, когда она спит.
- Чего тебе?
- Я не могу уснуть. Спой мне колыбельную на ночь.
Ей бы кто спел.
- Ты не хочешь оставить меня в покое?
- А надо?
Она медлит с ответом. Это бессмысленный разговор, но, как ни странно, создается впечатление, что она не одна сейчас. В этой ночи.
- Не знаю.
Трубка молчит. Потом опять звучит голос – теплый, с нотками беспокойства.
- С тобой все в порядке?
Отчего-то сдавило в груди. Может поэтому голос дрожит так предательски?
- А почему ты считаешь иначе?
- Ну… Ты отвечаешь не так, как всегда.
- Тебе показалось.
И снова молчание, прерываемое лишь звуками дыхания.
Страшно не хотелось, чтобы он положил трубку. Не хотелось снова остаться одной.
Взгляд упал на рубашку Томми. Глаза помимо воли наполнились слезами.
Она была бы счастлива с ним.
Была бы?
Голос звучит хрипло от сдерживаемых рыданий.
- Джарод… Тебе тоже одиноко этой ночью?
- Мне всегда одиноко, мисс Паркер. Всегда.
- Как ты с этим справляешься?
В ожидании ответа она подкуривает сигарету. Дым заполняет легкие, кружа голову.
- По-разному. В основном – переключением мыслей на что-либо другое. Не так, как ты.
- А что я?
- Алкоголь очень здорово вредит организму, знаешь ли.
Плевать. Кому он нужен, ее организм?
- Хочешь, покажу?
- Что?
- Переключение.
Бред. Она уверена, что это не подействует. Ничто не способно изгнать из ее души дьявола, поселившегося там очень давно и разъедавшего ей внутренности.
- Не хочу. Это пустая трата времени.
- Ты куда-то спешишь?
Нет. Некуда. И не к кому. Но озвучивать это совсем необязательно.
- Да. Спать.
- Мм… Во что ты одета?
Рот сам собой приоткрывается от удивления. Что он несет?
Она слышит приглушенный смешок.
- Кажется, я лишил тебя дара речи.
- Тебе только кажется. Что за вопрос?
- Без ответа. И сдается мне, что я так и не получу его.
Как всегда, дух противоречия в ней не дремлет. Она сползла с дивана на пол, глядя на огонь в камине.
- Ты ошибаешься. Это раз. Ты в своем уме? Это два. Я еще не раздевалась. Это три.
- Паркер, что на тебе одето?
- Не твое дело, Джарод.
- Держу пари, что ничего. Все эти твои шелковые пижамы только для виду. А дома ты спишь, в чем мать родила.
Все-таки пижама – ее личная вещь, и какое, к чертям собачьим, он имеет право рыться в чужом белье?
- А тебе бы этого хотелось, да?
- Уже одно осознание этого согреет меня холодной ночью.
Она чувствует его улыбку. И неосознанно улыбается в ответ.
- Жаль, что нельзя привлечь тебя к уголовной ответственности за сексуальные домогательства, Джарод.
- Не беспокойся, в Центре привлечешь. Если поймаешь.
- Ты неправильно выразился. КОГДА поймаю.
- Хорошо. Так я не услышал ответ на поставленный вопрос.
- Я не собираюсь отвечать на него.
- Почему так?
- Потому что. И закрыли эту тему.
- Или…?
- Или я кладу трубку.
Но делать этого совсем не хочется.
Она бессознательно пальцем выводит по полу узоры. Рука наткнулась на что-то острое. Надавила. Осколок разбитого стакана. Кровь. Физическая боль, приносящая минутное облегчение, отвлекающая от боли душевной.
И снова бархатный голос, звучащий в телефоне. Кажется, что его обладатель находится совсем рядом.
И снова дурацкий вопрос, помимо воли заставляющий улыбаться.
- А ТЫ хочешь знать, что надето на мне?
- Не очень. Секс по телефону, Джарод?
- А почему бы и нет? Я, в данный момент, как раз работаю в этой отрасли. Говорят, неплохо получается. Как считаешь?
Она не знает, что ответить.
Голова становится ватной. Моральное и физическое истощение берут свое. Вкупе с бутылкой виски и тремя часами утра.
- Паркер?
- Что?
- Ты что, уснула? Не спи. Я же на тебе практикуюсь.
- Ага.
- Теперь говори, что ты делаешь в данный момент. Например: снимаю лифчик. Или …. Какого цвета белье на тебе одето?
Ну его к чертям.
- Ну тебя к чертям.
- Что так? Боишься?
Нет, конечно. Просто сейчас слова перекатываются во рту, как ватные шарики. С трудом она выпихивает их наружу.
- Нет. Если я скажу «давай в другой раз», ты от меня отстанешь?
- Ты сама веришь в то, что говоришь?
Нет, конечно.
- Я хочу спать. Имей совесть. Хочешь узнать о моем нижнем белье – приди, я покажу. На «говорить» сил больше нет.
Молчание.
Полудрема наваливается с новой силой. Плакать уже не хочется.
- Сейчас?
Нить разговора упорно не желает находиться.
- Что «сейчас»?
- Если я сейчас приду, ты покажешь?
Оказывается, она еще может даже смеяться.
- Приходи завтра. В Центр. И я покажу тебе все, что ты пожелаешь.
- Слишком низкая цена за потерю свободы, ты не находишь?
Надо закруглять этот небезопасный разговор.
- Ну, тогда, как хочешь. Мое дело предложить.
Рука тянется к рычагу, медлит, но потом все же нажимает на отбой.
Короткие гудки. Абонент разъединен.
Ай да Джарод.
Нет сил добраться до дивана.
Перед тем, как провалиться в сон, ей послышался звук поворачиваемого в замке ключа. Наверное, показалось.
------------------------------------------------------------
Дверь с тихим скрипом открылась.
Взгляд остановился на женщине, лежащей на полу.
Ему еще не доводилось смотреть на нее в таком виде – следы слез на бледном лице, окровавленная рука, сжимающая осколок стакана…
Удушливый запах алкоголя и сигарет витает в комнате.
Они ее почти сломали.
Стиснув зубы от бессильной злости на тех, кто довел ее до такого жалкого состояния, берет на руки и относит в спальню.
Осторожно промывает и перевязывает пораненную руку.
Бережно раздевает.
Уходя, смотрит на нее долгим сожалеющим взглядом.
Грустно улыбается.
Он все-таки заставил ее переключиться.
---------------------------------------------------------------
Ночь. Тишина.
Ровное дыхание спящего человека в комнате.
На прикроватной тумбочке что-то белеет.
Письмо? Нет, скорее записка.
Всего несколько слов.
« Я видел. Оно цвета спелой сливы»
Смайлик и подпись – J.
Fin
