|
Margo M. Thurman
|
 |
« Ответ #250 : 24-Января-2011 22:16 » |
|
Знаю, знаю! Как говорит Оля, *на всякий случай забралась в танк*))) Но, пока, только одна часть.
Все мучаюсь со свадьбой Джарода и Паркер. какой-то непримиримый конфликт у меня с самой собой возник. Попытаюсь его в скором времени разрешить!
Приятного чтения!- Умереть счастливым… - Небо над бухтой выцвело. Дышать стало легче.
Было тихо. Только тонкая полоса розовато-оранжевого цвета напоминала, что скоро наступит новый день.
Лето было на исходе. Впереди ждала промозглая дождливая осень. Ветер с залива доносил едва уловимые нотки прохлады.
Паркер услышала приглушенный звук чьих-то осторожных шагов. Заботливые руки потянули вверх плед, которым она была укрыта.
— Я уже не сплю,– просипела женщина.
Ее слова прозвучали более чем ужасно. Во рту все пересохло, голоса почти не было, язык заплетался. Паркер показалось, что если она сейчас откроет глаза, то от вспыхнувшего света ее голову разнесет в клочья.
— Твой кофе,– шепотом произнес Сид у самого уха. Он словно чувствовал, что малейшее колебание голоса доставляет Паркер невыносимые страдания.
— Ты же доктор! Разве не знаешь, чем лечить похмелье?!
— Лечебная порция виски ждет тебя рядом с чашечкой кофе.
Паркер не видела друга, но знала, что тот улыбается.
Перед ней плыли уродливые карикатуры, вдобавок ко всему, ее тошнило. Она попыталась пошевелиться и тут же почувствовала, как кто-то вонзает ей в мозг сотни тысяч иголок. Издав мученический возглас, Паркер поднялась, приняв сидячее положение. Женщина натянула на себя плед – ее знобило. Помотала звенящей головой. Набравшись смелости, приоткрыла один глаз и тут же получила новую порцию «иглоукалывания».
— О, черт!
Обхватив одной рукой горячий лоб, вторую женщина потянула куда-то в пространство комнаты.
— Сид, дай мне мое лекарство,– просящее застонала Мэл.
Мигом уничтожив чисто символическое количество спасительной жидкости, Паркер выдохнула:
— Спасибо!
Бокал повис в воздухе, ожидая, когда его перехватят. Вместо холодного стекла Паркер почувствовала в руках тепло фарфора. Уловила аромат крепкого кофе.
— Давай я отвезу тебя домой.
— Домой?– Паркер только смочила пересохшие губы напитком, не успев сделать и глотка.– А мы где?– от удивления женщина широко распахнула глаза. Словно молния ударила в голову, Паркер скривилась и тут же снова зажмурилась.
Они были в ее кабинете.
— А сколько времени?!
— Около шести утра,– не глядя на часы, ответил доктор.– Ты вчера изрядно перебрала и перенервничала. Слишком много потрясений для одного дня.
Паркер судорожно пыталась вспомнить это самое «вчера». В голове замелькали картинки со скоростью, к которой женщина не была готова.
Спустя полчаса, пока Сидней освежал ее память, в общих чертах обрисовывая вчерашние события, чудовищная зелень перед глазами исчезла, слова перестали звучать как монотонный звук будильника, а мысли из разрозненной мозаики складываться во вполне четкую картинку.
— Я настаиваю, слышишь, настаиваю на том, чтобы ты отправилась домой.
— Хороша замена руководителю! В первый же день уехала домой лечиться от похмелья!– ядовито заметила Паркер.– Нет, так дело не пойдет. Сегодня важный день. Мне еще надо связаться с Триумвиратом и получить инструкции.
— Послушай, все это так неожиданно… Ты вчера так и не рассказала, что случилось в Гаване, когда вы спасли зулусов.
— И это еще один повод остаться сегодня здесь,– тоном, не предполагающим возражений, отрезала Паркер.– Продолжим разговор вечером.
— Как скажешь! Ты теперь босс,– улыбнулся Сидней и помог ей подняться.
Паркер ухмыльнулась.
— Просто тысяча и одна ночь! Этой ночью я расскажу тебе еще одну сказку... Правда, она будет грустной.
После спешного совещания, Паркер наведалась к Рейнсу. Он оставался в лазарете. У него случился удар и сейчас он больше напоминал бесполезный овощ, нежели опасного соперника. А затем отправилась к Лайлу. Его поместили в одну из «клеток», подобную той, в которой он некогда держал Джарода.
— Как это мило, что ты меня навещаешь,– приторно улыбнулся Лайл во весь рот, обнаруживая отсутствие нескольких зубов.
Паркер молча обошла клетку, не отрывая глаз от пленника, сидящего на полу, скрестив ноги. И вдруг почувствовала, что отвращение к нему исчезло. Боль, которую она испытывала раньше, глядя в его полубезумные глаза, тоже притупилась. Сейчас была лишь ужасная пустота внутри, леденящий космический холод. Она мечтала, когда-нибудь вот так, посмотреть на него, сидящем в этой клетке. Высказать ему все. Унизить. Уничтожить. Мучить его, как он мучил свои жертвы, чтобы он почувствовал на себе всю боль, которую причинял им. И что же? Все эти слова сейчас, конечно, нелепы. В самом деле, что изменится, если Паркер сейчас прикажет пытать его – в точности по тому же списку, по которому когда-то он истязал Джарода? Доведенная до отчаяния, Паркер вынашивала, будто младенца, мечту о мести. Та росла внутри нее, питалась ее соками, разрасталась и напоминала о себе гулкими толчками при каждой возможности. Но мстить больше незачем. Джарод мертв. И ничто теперь его не вернет. Даже если она сама, своими руками разрежет Лайла на куски.
Вдруг осознав все это, четко увидев перед собой всю картину, Мэл впервые за последние дни вспомнила о маме.
«Прости меня! Не такого будущего ты для нас хотела. Твои дети превратились в бездушные машины». Ее крик души грубо оборвали:
— Не хочешь присоединиться?– слизывая засохшую кровь с губ, продолжал скалиться брат.– Тут места на всех хватит!– он положил руку на бетонный пол и похлопал по нему, приглашая Паркер.
— Нет, спасибо. Это теперь твои апартаменты. Впрочем, ненадолго.
— Наслаждаешься властью?
Мужчина вдруг резко подскочил и кинулся к решетке, ловко просунув руки между стальными прутьями, в надежде дотянуться до горла сестры. Но не смог; считанные сантиметры – он почувствовал ее дыхание на своих ладонях. Паркер даже не вздрогнула. Только опустила глаза, и провела носком сапога по белой линии, обозначающей безопасную зону. Лайл издал какой-то боевой крик, как животное перед атакой. Трепыхаясь так, он еще раз попробовал дотянуться до вожделенной цели, но все было тщетно.
— Я даже не знаю, как описать то, что чувствую,– начала негромко Паркер, все еще гипнотизируя взглядом белую линию.– И, наверное, это потому, что я не чувствую ничего. Больше ничего,– поправилась она.– Пока ты тут вопил и пытался меня придушить, я вспоминала про маму. Не знаю, что хуже: умереть или остаться в живых, но знать, что твои дети превратились в монстров?
Мэл подняла глаза и пристально посмотрела на брата.
То ли это свет так падал, то ли последствия от пары ударов Сэма, которые пришлись Лайлу по голове, сказались на его зрении, но, он быстро отстранился от решетки и сделал шаг назад. Взгляд сестры – он был пустым, как бездна. Совершенно. До ужаса реалистично. Паркер мертвыми глазами посмотрела на брата и шагнула за линию. Обхватила правой рукой решетку и прислонилась лбом к холодному металлу. Не спуская глаз с оцепеневшего Лайла, тихо произнесла:
— Только ради нее…
Паркер задумалась. А чтобы сделал Джарод? Одобрил бы ее выбор? Эта неистребимая вера в людей! Будь она трижды проклята!
— Только ради нашей мамы, я попытаюсь вернуть тебе жизнь. И ты, возможно, в отличие от меня, умрешь счастливым…
Больше Паркер не произнесла ни слова. Она повернулась к Бобби спиной. Маленький круглый человечек в огромных очках в роговой оправе засеменил к ней из темного угла и передал папку, которую Паркер открыла на последней странице и, не глядя, коротким, бездумным росчерком «спасла» жизнь своему брату.
— Что это?! Что ты собираешься сделать?!– орал Лайл вслед женщине, чей силуэт постепенно таял в темном коридоре.
Лайла вели в цепях по подземельям Центра. Мужчина озирался вокруг, как загнанный зверь. Неизвестность пугала его. Адреналин зашкаливал. Казалось, что сердце сейчас разорвет грудную клетку. Бобби уже видел это… И эти двери! Отчаянно прокричав «Н-е-е-ет!» в звуконепроницаемых стенах, он рухнул под грузом простой истины – он умрет. Триумвиратовская машина, которую когда-то создали, чтобы удерживать Джарода, клокотала и постукивала в механической радости, принимая в свои объятья из сотен проводов новую жертву.
Сидней уже ждал подругу в ее кабинете. На лице мужчины метались тени – сомнение, боль, сочувствие, осуждение.
— Это убийство,– обратился доктор к Паркер, севшей в свое кресло.– Как бы там ни было, дорогая, это убийство! Лайл не выдержит перегрузок. У него нет дара притворщика! Это ошибка…
— Я делаю ему самый щедрый подарок, который только можно вообразить. Бобби увидит маму и проживет с ней долгие счастливые «годы» и умрет на ее руках. Он получит то, что Центр отнял у меня.– Паркер наклонилась вперед и впилась взглядом в Сиднея. Она потеряла прежнее самообладание и со злостью прошипела:– И ты еще смеешь утверждать, что это ошибка?!
— Я всего лишь стараюсь предостеречь тебя,– с досадой произнес Сид.– Ты будешь сожалеть.
— Достаточно! Тема закрыта. У нас еще есть что обсудить.
Мэл отвернулась к окну, прислушалась к себе, к стону начинавшей утихать совести примешались и были различимы пронзительные крики разбитого сердца. Этим звукам вторил поднявшийся за окном ветер. Нежданные тучи сгустились к вечеру над Делавэром. Небо набухло, словно губка, впитавшая в себя воду. Горизонт стал почти невидим за бушующей в море стихией. Она неумолимо неслась на материк.
Лето было на исходе. Впереди ждала промозглая дождливая осень...Продолжение следует...
|
