Последние сообщения

[XXI.]

XXI.

Паника толпы – страшное явление. Напуганные люди в одно мгновение способны превратиться в животных. Они ведут себя так, как не стали бы в обычных условиях. Кого-то страх парализует, кого-то заставляет спасаться бегством, кого-то делает агрессивным. Но главное – паника заразна, и остановить её крайне сложно. Вот и публика амфитеатра (несмотря на то, что землетрясения случались и раньше, и даже были мощнее) внезапно запаниковала из-за нескольких громких выкриков «Кара Богов!», «Мы все умрём!», «Бегите! Спасайтесь!».
Вздрогнув, Кларк ошарашенно уставилась на Эхо. Хотя точнее будет: на Разбойницу, спокойно взирающую на деяние своих рук, то есть голоса.
— Ну а что? – пожала плечами Лавуа с видом святой невинности. – Трезубец у нас, а ни черта не происходит. Понятно, что либо у Мёрфи игра сломалась, либо это не тот трезубец. А Лекса не хочет исполнять приказ Чёрного Колдуна. Значит, сначала убьют её, потом Роана, ну и нас для полного комплекта.
— Чёрного Колдуна? – изумлённо переспросила Гриффин и быстро перевела взгляд на VIP-трибуну.
Однако все люди давно перемешались, толкали, давили друг друга, а кого-то даже скинули в «яму».
— А кто ж ещё? – медленно закивала Эхо. – В Риме чёрное носили во время траура, а вчера этот «богоравный» был в синей тунике. И что-то скорби я на его лице не видела сегодня – пришёл веселиться, да ещё жену в красном прихватил. Явно же, Красная Колдунья.
— Значит, на вершине скалы на прошлом уровне игры это мы видели их, – сделала вывод Искусница.
— Очевидно, они живут вне времени. И будут встречаться нам на каждом уровне.
— Ладно, оставим в покое Колдунов, – прервала Кларк. – Где другой трезубец теперь искать?
Гриффин непроизвольно посмотрела на «яму». Там Воительница, выпутав из сети Друсу, взвалила её себе на плечо и уносила с арены.
— Откуда я знаю? – буркнула Эхо. – Может, в храме какого-нибудь Нептуна, как и думали с самого начала…
— Ты имеешь в виду статую? – как-то неуверенно поинтересовалась Э’Мори.
Девушки внезапно уставились друг на друга.
— Тюремщик! – первой озвучила мысли всех Кларк. – Где он сказал статуя Друсы? Куда перенесли?
— В Большую палестру, – быстро отозвалась Разбойница. – Это тут, совсем рядом!
— Ага… Буквально вот за этой толпой, которая ломится во все щели, снизу и сверху.

Да, Лекса прихватила с собой Друсу с арены. А что ещё оставалось делать? Золотой трезубец не вывел игроков со 2-го уровня. Вероятно, у ретиария первоначально был другой трезубец. Смит надеялась, узнать об оригинале, когда Друса очнётся.
Поскольку выход из «ямы» сливался с проходом с нижних трибун, Воительница решила не рисковать и уйти через маленькую дверь, в которую утаскивали тела умерщвлённых на арене животных и людей. Однако в помещении её ждал сюрприз.
— Оставь её! Немедленно! – послышался холодный высокомерный голос.
В неровном свете факелов Лекса разглядела шикарную римлянку в красных одеждах. Ту самую, что сидела на нижней трибуне рядом с Шейнием Хедием.
— О! Сама хочешь её понести? – усмехнулась Смит. – Держи! – Воительница спустила с плеча на пол тело Ниа Друсы. – Успеешь? Пока это помещение не осыпалось и нас здесь не завалило?
— Отойди от неё!
Шармейния чуть приподняла руку, поворачивая ладонью вверх, и меж её пальцев заискрились маленькие молнии.
— А чего так нелюбезно? – нахмурилась Воительница. – Я вообще-то жизнь ей спасла. Твой муж явно затаил на неё обиду. Или на тебя?
Глаза Красной Колдуньи недобро сузились.
— Ясно. Антагонистам не пристало испытывать благодарность. Ну хорошо, добавь к землетрясенью ещё молнии. Всех нас здесь и похоронишь.
— Хорошо, поднимай её и следуй за мной, – надменно велела Шармейния.
Надавив на камень в стене, Колдунья открыла тайный проход. Лекса едва не присвистнула: вот бы историки подивились вольностям, которые позволили себе создатели игры. Хотя в объявлении Мёрфи предупреждал, что настоящим историкам лучше не играть.
Проход вывел троицу в беседку среди красивого сада с виноградниками. Воительница уложила Друсу на скамью и вручила Колдунье золотой трезубец.
— Так понимаю, это не артефакт, – иронично объявила Смит.
Шармейния надменно улыбнулась и слегка кивнула:
— Правильно понимаешь.
— Предлагаю сделку: ты мне рассказываешь, где «правильный» трезубец, а я – как спасти твою возлюбленную от смерти.
— Какой смерти? – Колдунья тотчас перевела взгляд на Ниа. – Она жива.
— Поверь, это ненадолго.
— С чего ты взяла?
— Я знаю историю этой эпохи.
— Продолжай, – повелительным тоном сказала Шармейния.
— Я могу доверять тебе? Коварство не возьмёт верх над благородством аристократической крови, когда ты узнаешь тайну?
— Ты до сих дышишь, – жёстко отчеканила каждое слово Колдунья.
Лекса не очень поняла логику, но, видимо, это означало, что доверять можно.
— Вулкан, что дымится на горизонте в ближайшее время проснётся. Он похоронит под лавой и пеплом этот город и всех людей. А заодно и города Геркуланум, Оплонтия, Стабии. Так что, если хочешь спасти её, – Лекса перевела многозначительный взгляд на Друсу, – отправь подальше отсюда.
Поджав губы, Шармейния несколько секунд молчала, а затем вдруг натужно выдавила:
— Благодарю, Воительница.
— Влюблённым надо помогать, – мягко улыбнулась Смит.
— Что ж, я не привыкла оставаться в долгу. Я отдам тебе то, что ты ищешь… В этой эпохе. Но в другой – не рассчитывай на мою благосклонность.
— Даже не думала.
Лекса развела руками в капитулирующем жесте. Взглядом Колдунья указала на виноградник слева от беседки.
— Там тайный ход, он приведёт тебя, куда нужно.
— Спасибо.
— Прощай, Воительница. И помни, что я сказала…

Жрица, Разбойница и Искусница замерли перед статуей Друсы в натуральный рост.
— Как всё-таки красиво ваяли скульпторы в античные времена, – заворожённо произнесла Кларк. – Мрамор будто воздушный, кружевной.
— Интересно, а я так смогу? – Э’Мори придирчиво рассматривала каждый дюйм статуи. – Наверное, с двумя руками – нет. Вот, если бы четыре было…
— Ну и долго смотреть будем? – послышался за спинами девушек голос Смит. – Ломать надо и забирать трезубец.
— О! Лекса! Ты откуда? – Эхо первой обернулась к Воительнице.
— Да недалеко тут гуляла… с Красной Колдуньей.
— Чтооо? – насторожено переспросила Кларк и тотчас огляделась по сторонам.
Однако в Палестре всё было тихо, несколько юношей купались в бассейне в центре «спортивной территории», ещё несколько занимались гимнастикой и метанием диска. Этих смельчаков землетрясение явно не напугало.
— Откуда ты знаешь про Красную Колдунью? – удивилась Разбойница.
— Так Роан сказал. Он же у нас мудрый Маг.
— Когда сказал?
— Да ещё перед первым боем. А что?
— А почему только тебе сказал? – возмутилась Эхо.
Лекса пожала плечами:
— Может, волновать вас не хотел. А я всё-таки Воительница – у меня нервы крепкие.
— И безграничная скромность, – скептически добавила Жрица.
— Сомнительная добродетель. Как и неуместная сдержанность.
— Конечно, а лучше – распущенность…
— Так, спокойно, – прервала девушек Разбойница. – С пороками и добродетелями будете разбираться, когда окажемся подальше от Везувия. Лекса, ломай статую!
Смит вытащила меч из ножен, но прежде, чем пустить его в ход, спросила:
— А где Роан? Он не должен в этот момент находиться рядом? Мы все перейдём на другой уровень?
Девушки начали озадаченно поглядывать друг на друга, похоже ответа ни у кого не было. В тот же момент на горизонте над вулканом клубы дыма стали активно разрастаться.
— О чёёёрт… – мрачно протянула Эхо. – Ломай живо, пока мы все не остались на этом уровне!
— Без Роана я не уйду!
— Как ты там сказала? – вдруг подала голос Кларк. – «Ты готова рискнуть пятерыми людьми?»
Лекса заскрежетала зубами и перевела тяжёлый взгляд на статую Друсы.

XXII.

Чтобы не заспаться в утро Рождества, Гриффин поставила будильник на 8:00, то есть сразу по окончании игрового дня. Однако Эйдан проснулся раньше – Кларк нашла его в гостиной возле Ёлки. Мальчуган уже распаковал свои подарки (в том числе от бабушки с дедушкой) и даже не заметил появления матери. Конечно, Эйдан знал историю своих настоящих родителей, но поскольку окружающие стали называть его тётю «мама Кларк», 5-летний ребёнок быстро привык к этому.
— С Рождеством, котёнок! – улыбнулась девушка, обнимая и целуя сына. – О! Смотрю, бабушка с дедушкой тебе квантовые гаджеты подарили? Береги глаза.
— Да-да, я берегу, – отозвался Эйдан, не отрываясь от своего занятия. – И зарядку для глаз тоже регулярно делаю.
— Угу, даже не сомневаюсь. Я – готовить завтрак. Через 15 минут приходи на кухню.
— Да-да.
— Повтори, пожалуйста, что я сказала? – иронично попросила Кларк.
— Зарядка для глаз. Делать.
— Эйдан, это ты сказал. А я сказала, чтобы через 15 минут на кухню пришёл.
— А! Хорошо.
Нежно потрепав сына по волосам, девушка вышла из комнаты и прикрыла за собой дверь. Прежде, чем готовить завтрак, она позвонила по квантфону Мёрфи.
— Привет, Кларк, – послышался усталый голос на другом конце «треугольника».
— Джон, скажи мне, что с Роаном Айсли всё в порядке, и он тоже выбрался со 2-го уровня?
— Судя по показателям, должен был. Хотя у нас в лаборатории была очень тяжёлая и длинная ночь.
— Да неужели? – нахмурилась девушка. – А мы среди гладиаторов, тигров, вулканов – отдыхали! Особенно, памятуя о том, что ты запретил нам погибать.
— Ладно-ладно, не заводись. Мы почти решили проблему с комой. То есть, решили, просто игрок-Менестрель сейчас под наблюдением, на всякий случай.
— Он пришёл в себя?!
— Да. Кстати, огромная благодарность твоим родителям! Всю ночь работали с нашей командой.
Зажмурившись, Кларк едва не выругалась вслух.
— Джон, я надеюсь, у тебя хватило ума не говорить им, что я тоже участвую в этой игре?
— А они что, не знают?
— Джон! Я тебя убью!
— Я им не говорил! – тотчас выпалил Мёрфи. – И я не знаю, знают ли они! Имена игроков – конфиденциальная информация. Ну, разумеется, теперь они в курсе, кто Менестрель, поскольку забрали его в медицинский сектор.

Будильник Эхо тоже прозвенел в 8:00, но потому, что ей надо было в девять быть на работе. Вспомнив про Роана, девушка тут же бросилась в гостиную. Парень без движения лежал на полу недалеко от дивана.
— Твою мать!.. – простонала Лавуа, приземляясь на колени рядом с Айсли. – Нет, пожалуйста!.. Только не кома!

[XX.]

XX.

Ни за один поединок Кларк не переживала так, как за финальный. Даже, когда Эхо (представленная, как бестиарий-сагиттарий) палила из своего лука, словно из квантомёта, Гриффин видела и находящуюся возле «ямы» Лексу, готовую в любую секунду прийти на помощь, и Роана, плетущего заклинание «Голоса», чтобы отвлекать и пугать животных (на которых не хватило мяса, снотворного или вина). Первый поединок, где против Воительницы выставили двух карликов, вообще походил на балаган: Смит играючи лишила их оружия и столкнула лбами. Во втором «богоравный» (наблюдавший за боями с самой ближней к «яме» трибуне) велел выставить против Лексы гладиатрису-галла с копьём – не самый «удобный» соперник. Воительнице пришлось повозиться, чтобы вымотать её. Гладиатриса запросила пощады, и публика спрятала большой палец в кулак – призывая Смит вложить меч в ножны. Только после этого Шейний Хедий объявил Роанию, что Лексия достойна сразиться с лучшим ретиарием Помпеи. Воительнице дали пару часов отдохнуть, пока в амфитеатре шли другие бои и представления. В это время Кларк зашила Смит небольшую рану от копья и обработала ссадины. Правда, в процессе Лекса задремала, и её не тревожили до самого финального поединка. Она даже пропустила бой Ниа Друсы с димахером: мало того, что «двоесабельник» был одним из самых грозных типов гладиаторов и против ретиария не выставлялся, так ещё и мужчиной (смешанные бои не разрешались! но не для этого города). Может, в других амфитеатрах трезубец был неприглядным символом бедных рыбаков, однако в Помпеях золотой трезубец Друсы точно был символ Богов! И публика пришла в неописуемый восторг, когда ретиарий вогнала своё страшное оружие димахеру прямо в горло под шлем. В тот момент Гриффин с трудом поборола спазмы желудка и поспешила вернуться из амфитеатра в квадрипортикус, где оставила Лексу под присмотром Искусницы.
Воительница уже облачилась в доспехи, а Э’Мори заканчивала заплетать ей тугую косу.
— Спасибо, – благодарно кивнула Смит шенгаре.
— Ты лучшая воительница, которую я встречала, – объявила та. – Помни, ты справилась даже с тираннозавром!
Лекса выдавила почти безмятежную улыбку.
— Пора, – напряжённо произнесла Гриффин, не сводя тревожного взгляда со Смит.
Понимая, что девушкам нужно остаться наедине, Искусница сказала, что пошла на трибуны, и покинула помещение.
— Слушай, – первой прервала тишину Кларк, – ты не обязана выходить на этот бой. Мы что-нибудь придумаем… проследим за Друсой… а Эхо – украдёт трезубец.
Воительница иронично повела бровью.
— Зачем красть, если победивший в бою на законных основаниях получает оружие проигравшего?
— Да потому что она ужасна! – выпалила Гриффин.
— Кто?
— Эта Ниа Друса! Я только что видела её бой. Она одолела здоровенного гладиатора с двумя мечами. И явно не запарилась! Как будто играла с ним для потехи публики, а потом… В общем, не надо выходить с ней на бой!
Зелёный взгляд Лексы потемнел и сделался задумчивым.
— Смотрю, ты совсем не веришь в меня. Мило.
— Да пойми ты: ты просто обычный человек, и то, что твой персонаж воин, не делает воином тебя! Ты не справишься с ней!
Не сводя глаз с Гриффин, Смит пожала плечами:
— Значит, тебе больше не придётся терпеть меня в игре. Да и в реале тоже.
— Д-у-р-а, – раздражённо процедила Жрица.
— Ч-что?
— Ты слышала!
Шумно выдохнув, Лекса покивала головой. Раздражение Кларк передалось и ей. Бросив короткий взгляд на проём, ведущий во двор квадрипортикуса, Воительница стремительно приблизилась к девушке и, сделав вместе с ней два шага к стене, вжала Гриффин в оную.
— Может, и дура, но не заледеневшая стерва!
Смит впилась жгучим поцелуем в губы Кларк. Опешив, Жрица стояла точно парализованная и даже не сопротивлялась. Лекса оставила её в покое так же внезапно, как набросилась. Не глядя на Гриффин, Воительница подхватила свой меч с каменной скамьи и решительно вышла на улицу, направляясь в амфитеатр.
— Я не стерва, – опомнившись, бросила вдогонку Кларк, а потом тихо добавила: – и не заледеневшая…

Лекса была зла! Очень зла! И не столько на Гриффин, сколько на себя! Да ещё эта Ниа Друса с холодным голубым взглядом… Уж слишком этот взгляд напоминал взгляд Кларк. Это дико распаляло. Понятно, что ретиарий пыталась навязать бой на дистанции, бросая свою сеть, конец которой был привязан к её запястью. Но Воительница каждый раз успевала увернуться или прокатывалась по песку, чтобы не попасться. Несмотря на то, что любимицей публики явно была Друса, ловкость Лексы тоже не осталась незамеченной – одобрительные крики и аплодисменты слышались всё чаще. В какой-то момент Смит оказалась совсем рядом с сетью: ухватив её за один из свинцовых грузиков, Воительница что было сил дёрнула сеть на себя. Ретиарий по инерции сделала пару шагов вперёд. Однако через мгновение она с ещё большей силой потянула сеть к себе. Этого Лекса и ждала – ринулась в атаку, чтобы принудить Друсу к ближнему бою. Кинжалом ретиарий тотчас перерезала веревку на запястье и ухватили трезубец двумя руками. Уроки фехтования в реале, и правда, не прошли даром: Смит чувствовала в себе не только силу и знания своего персонажа, но определённый навык. Это придало уверенности, всё чаще Лекса атаковала, а не оборонялась. На память вдруг пришли слова Искусницы: «ты справилась даже с тираннозавром», однако тотчас догнала и реплика Жрицы: «то, что твой персонаж воин, не делает воином тебя». Смит замешкалась лишь на секунду, но Друсе хватило этого: трезубцем она зацепила меч Лексы и вырвала его из рук Воительницы. Ледяная усмешка растеклась по губам ретиария.
Кларк вскрикнула и в ужасе отвернулась от арены. Они с Эхо и Э’Мори наблюдали бой с самого последнего ряда верхней трибуны. В то же время Разбойница положила стрелу на тетиву, готовая в любой момент выстрелить в Друсу.
— А у тебя трезубец полностью золотой или только позолоченный? – весело полюбопытствовала Смит, потихоньку отступая. – Вряд ли полностью. У золота очень высокая плотность, это один из самых тяжёлых металлов. Ты бы не смогла удержать такую тяжесть. А хозяин, наверняка, убедил тебя, да и всех, что твоему трезубцу цены нет. Что, он тот ещё обманщик, да?
Лекса кивнула на нижнюю трибуну, где сидели местные VIP-персоны. Ниа тоже глянула туда, правда, тут же вернулась взглядом к Воительнице.
— Вот говорят, и жену он свою обманывает, – продолжила Смит, за собой увлекая Друсу. – С тобой. Это правда? Ты не сердись, что интересуюсь, просто Шармейния красива… как Венера. Я бы с радостью утешила её. Не знаешь, она не против… женского утешения?
— Не против, – вдруг впервые подала голос Ниа, и он был глубокий, холодный, надменно-самоуверенный. – Но ты её не получишь.
Воительница остановилась и хищно улыбнулась:
— А! Так и знала, что это просто уловка. Не хозяина ты ублажаешь, а хозяйку, да?
В глазах женщины сверкнула ярость, она ринулась на Лексу. Вот только пока Смит отвлекала её разговорами, ретиарий не заметила, куда заманила её Воительница. Как только нога Друсы ступила на сеть, Лекса нырнула под трезубец, метнулась в сторону и дёрнула за собой эту самую сеть. Ниа рухнула навзничь, и в тот же момент Смит навалились на неё, накрывая другой частью сети и запутывая окончательно.
Публика взорвалась криками удивления, восхищения и разочарования. Мнения, однако, что делать с Друсой разделились, одни кричали «Помиловать», другие – «Смерть».

— Кажется, мы неплохо развлекли помпейскую публику, – заметил Роан, который уже несколько часов подряд находился в «свите» Шейния.
Конечно, умом он понимал, что это не реал, и все гладиаторы раненые или убитые – всего лишь игровые персонажи, но всё равно столько времени взирать на кровавое, жестокое представление было трудно.
— Благородный Роаний, твои гладиатрисы действительно умелые воины, – со знанием дела похвалил Флавий Витурий.
Сидящие вокруг согласно закивали.
— Шейний, публика ждёт твоего решения, – обратилась к мужу Шармейния. – Пощади Друсу.
— А, по-моему, публика сегодня недовольна Друсой, – прохладно отозвался супруг и поднялся со своего места.
Поскольку он был мунерариусом (спонсором) игр, то принимал и окончательное решение о судьбе гладиатора. Шейний Хедий поднял большой палец вверх. Роан знал, что это символизирует обнажённый меч, то есть смерть. Вопрос – знала ли об этом Лекса? Видела ли это в документалках и статьях или большую часть времени в реале посвящала фехтованию?
Между тем Смит поднялась с поверженного врага, наполовину выпутала Друсу из сети и отобрала трезубец. Она замерла на несколько секунд, словно ожидая чего-то, потом потрясла оружием, но по-прежнему ничего не происходило. А публика (теперь уже вся) скандировала: «Смерть»! Лекса ударила Ниа в висок обратной стороной трезубца, вырубая. После этого снова посмотрела на своё оружие, а затем на Роана. Тот без слов понял, что подруга ждёт перехода на следующий уровень, как было с зубом тираннозавра. Вот только всё и все остались на своих местах.
— Твоя гладиатриса отказывается выполнить мою волю? – строго спросил Шейний, оглядываясь на Роана.
— Эмм… По новым правилам… в Риме… женские бои запрещено заканчивать смертью, – выдавил Маг. – Император вообще думает запретить женские бои.
Свита Шейния изумлённо зароптала.
— Мы не в Риме! – сурово отрезал тот. – Это Помпеи!
В тот же момент, словно вторя грозным словам Шейния, задрожала земля. Роан тотчас перевёл взгляд на горизонт, где безмятежно дымился Везувий.
— Кажется, сегодня трясёт сильнее, – подал голос Флавий.
И снова земля задрожала, а каменные сооружения стали то тут, то там осыпаться. Люди на трибунах засуетились и начали пробираться к выходам.

[В вентиляцию Брутса она затащила! Папа мисс Паркер указ изготовил...]

Джарод мисс Паркер лет пять не тревожил:
В итоге притворщика поиск заброшен,
А Мисс жизнью личной заняться решила -
В вентиляцию Брутса она затащила! 

Папа мисс Паркер указ изготовил...

[В итоге притворщика поиск заброшен,А Мисс жизнью личной заняться решила...]

ааааа! Татка! Привееееееееееееееееееет! 

Сколько зим!!!

 

Джарод мисс Паркер лет пять не тревожил:
В итоге притворщика поиск заброшен,
А Мисс жизнью личной заняться решила...

[XIX.]

XIX.

Пока Воительница закупала у мясников свинину и снотворное у аптекаря, Разбойница отправилась к кузнецу. Зачем – Смит поняла, когда увидела весьма необычную связку отмычек у Лавуа.
— Нам всё это понадобится? – с сомнением спросила Лекса.
— Да. Несмотря на то, что римляне были те ещё экспроприаторы, они вносили много полезных изменений в «заимствованные предметы». Конструкции замков и механизмы секретности они тоже усовершенствовали.
Смит с изумлением наблюдала, как Разбойница ловко орудует своими профессиональными инструментами. Буквально через минуту задняя дверь строения, примыкающего к амфитеатру (оказалось, что в Помпеях подвальных помещений под амфитеатром нет!), открылась, и девушки прошли внутрь. Как и везде, оконные проемы здесь были узкие, а потому освещение оставляло желать лучшего. Но сейчас двум диверсантам это ничуть не мешало. Вот только служебных помещений и разных комнат (в том числе с пленниками) здесь было немало, а это уже затрудняло миссию. И если сначала девушки шифровались, пытались не попадаться никому на глаза, то вскоре продолжили поиски в открытую, расхаживаясь с таким видом, словно пришли ревизию учинять.
Наконец Лекса и Эхо оказались перед помещениями с дикими зверями. Здесь находились небольшие металлические клетки с шестью львами, тремя леопардами и тремя тиграми, свирепым медведем и дюжиной собак.
— Проклятье! У нас не хватит ни мяса, ни снотворного, чтобы накормить всех, – нахмурилась Смит. – Может, вернёмся к плану с открытием клеток? Смотрителей вроде не видно, пока они спохватятся…
— Или можно поджечь это здание, – вдруг послышался знакомый женский голос из тёмного угла.
Лекса и Эхо мгновенно обернулись на звук. К ним неспешно вышли Кларк с Э’Мори.
— Смотрителей нет, потому что их сморил сон, – добавила Жрица, многозначительно изгибая бровь.
— Почему вы здесь?! – в полголоса возмутилась Лавуа. – Вы же должны ждать в гостинице! Нельзя рисковать!
— Но ты же рискуешь, я не могла бросить тебя одну.
— Вообще-то она не одна, – сдержанно заметила Смит и неприятно поморщилась.
Голубой взгляд даже в полумраке сверкал ярче смоляных факелов на стенах.
— Ты вчера исчезла с гладиатрисой. Откуда нам было знать, вернёшься ли сегодня?
— Мы разошлись быстро…
Почему-то Лекса чувствовала себя виноватой за ночь с Анией. Вот уж действительно всё пошло не по плану. Хотела сделать себе подарок под Новый год, заодно пари у друга выиграть, а получила лишь «головную боль».
— Можешь не отчитываться – мне без разницы, – жёстко отрезала Гриффин.
— Я не отчитываюсь, – буркнула Смит и стиснула челюсти.
Эхо осторожно перевела взгляд с одной девушки на другую и поспешила сменить тему:
— Так что, мы спалим заживо всех животных?
— Это просто игровые персонажи, – повела плечом Кларк. – Ну, если хочешь, откроем клетки.
— А камеры с пленниками тоже откроем? – Лекса иронично выгнула бровь, а потом задумчиво покачала головой. – Может, я ошибаюсь, но мне кажется, чем менее естественно мы ведём себя (то есть так, как не сделали бы в реале), тем дальше от прохождения уровня.
— Нам сейчас главное – не умереть в этом игровом дне!
— А если это последний день Помпеи? Если нет времени ждать, пока разработчики игры устранят баги? Ты готова рискнуть пятерыми людьми?
Серьёзно задумавшись, Жрица посмотрела на клетки.
— А что предлагаешь ты? – угрюмо поинтересовалась она.
— Я не предлагаю, я уведомляю, что не собираюсь избегать боя. Пора наконец узнать, есть ли среди местных гладиаторов Друс.
— А почему нельзя растолкать тех смотрителей, которых мы напоили вином, и спросить? – вдруг подала голос Искусница.
Эхо, Лекса и Кларк одновременно повернулись к Э’Мори и уставились на неё так, словно шенгара поведала им неизвестный доселе научный закон.

— Друса? Ретиарий – женщина? – недоверчиво переспросила Смит.
Пьяный и сонный смотритель медленно кивнул, а потом замотал головой.
— Не просто женщина… Сама Минерва покровительствует ей… А трезубец подарил Нептун…
— Ну конечно. А молнии она, как Юпитер, не метает?
— Она… как Юпитер… непобедима!
Кларк бросила короткий взгляд на Лексу, но говорить ничего не стала. Слишком свежи были воспоминания о пари. А ещё обида за то, что Смит даже не пыталась извиниться или объясниться, в отличие от Роана (того Гриффин, как ни странно, простила легко).
— Благородный Шейний, – продолжил смотритель, – только на серьёзные бои… Ниа Друсу выпускает… иногда даже с мужчинами… А ещё в её честь… в Большой палестре даже статую поставил… – мужчина вдруг захихикал и, покосившись на своего спящего товарища, шёпотом добавил: – Шармейния, супруга его, говорят, эту статую терпеть не может…
Кларк кивнула Э’Мори, и та влила смотрителю в рот ещё вина со снотворным из кожаного локулуса.
— Похоже, мне придётся постараться, чтобы заслужить «серьёзный бой», – задумчиво пробормотала Лекса и перевела взгляд на клетки со зверями.

До полудня в амфитеатре проходили незначительные бои, но плебеев на трибунах было предостаточно. С верхних ярусов девушки понаблюдали за играми, правда, Кларк и Э’Мори недолго – зрелище явно было не для Жрицы друидов и Искусницы. Лекса и Эхо, с лёгкой подачи своих персонажей, особого отвращения к действу не испытывали, скорее, смотрели ради самообразования. Вернувшись к «пристройке» амфитеатра, они обнаружили в компании Кларк и Э’Мори свеженького, облачённого в белые одежды Роана.
— О! Посещение терм преобразило тебя, – с прохладной иронией заметила Разбойница. – Что, совместные омовения пришлись по вкусу?
Не заметив угрозы в голосе девушки, Айсли весело закивал:
— Знаешь, как тут говорят? «Веселись и не отказывайся от плотских утех с красивыми женщинами. Когда ты умрешь, такого шанса уже не будет».
Лицо Эхо мгновенно окаменело.
— Не в смысле, что я… утехам предавался, – поспешил пояснить Роан, поняв свой прокол. – Я просто… ради информации… Вот, например, сплетни последние узнал: Лже-Нерон достиг Парфии и заручился поддержкой тамошнего царя.
Девушки переглянулись и с непониманием уставились на Мага.
— Это же про второго Лже-Нерона! – быстро пояснил парень. – На престоле Тит, 79 год нашей эры.
— Чёрт! Так и есть, извержение Везувия, – первой догадалась Разбойница. – Мёрфи прибить мало!
— Кстати, Мёрфи нам тогда сказал: «трезубец Друсы», а не «Друса». Ретиарий – женщина. Спурий просто помешан на ней.
— Что женщина, мы уже знаем, – жёстко объявила Воительница. – И мне нужен бой с ней: договорись со своими друзьями по термам!
— Кстати, о друзьях… – в полголоса произнесла Кларк и взглядом указала в сторону.
Игроки осторожно оглянулись. К амфитеатру неспешно направлялись Флавий Витурий с сыном и «Богоравный Шейний Хедий» с обворожительной дамой в красных одеяниях.
— Спрячьтесь с Э’Мори в строение, – тихо шепнула Эхо. – Вдруг они запомнили ваши лица.
— Лица рабов? – Кларк с сомнением качнула головой.
Однако в этот момент к Гриффин повернулась Лекса: во взгляде той была строгость и, кажется, испуг. Или Кларк это просто почудилось? Тем не менее Жрица ухватила Искусницу за руку и быстро потянула за собой в «пристройку».
— Благородный Роаний, вижу, ты нашёл своих гладиатрис, – довольно заметил Флавий.
— А что, они хотели затеряться? – ухмыльнулся «богоравный», который сегодня был в чёрной тунике. – Мне казалось, вчера они жаждали появиться на арене. Нет?
— Именно! – вдруг решительно отрезала Разбойница. – Амфитеатр, конечно, не Римский, но тоже сойдёт.
Лекса и Роан бросили на Лавуа изумлённые взгляды, однако поспешили выдавить улыбки, изображая беспечность и полное согласие с Эхо.

[Вдруг Сидни: "Мисс Паркер! Проснись, это сон!"Джарод мисс Паркер лет пять не тревожил...]

Мисс во сне Джарода поцеловала
Сначала... Но этого было ей мало.
Одежда летит и уже слышен стон...
Вдруг Сидни: "Мисс Паркер! Проснись, это сон!"

Джарод мисс Паркер лет пять не тревожил...

ааааа! Татка! Привееееееееееееееееееет! 

Сколько зим!!!

Ураааааааааааааааааааа!!!!!!!!! Спасибо!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!

 

снег идет.... виртуальный))))))))))

[Сначала... Но этого было ей мало...Одежда летит и уже слышен стон...]

Мисс во сне Джарода поцеловала...
Сначала... Но этого было ей мало...
Одежда летит и уже слышен стон...